Защитим имя и наследие Рерихов - Т.5.

III. Невежество против науки

С.В.Скородумов. Хроники «броуновского» движения

Говори о том только, что тебе ясно, иначе молчи.
Л.Н.Толстой

Новость о том, что в российском научном пространстве защищена кандидатская диссертация, исследующая современное Рериховское движение, вызвала у меня и у моих коллег по общественной культурно-просветительской деятельности из других городов большой интерес. Было любопытно посмотреть, как современная наука анализирует и оценивает нашу работу в непростых современных российских реалиях.
Достать автореферат и сам текст диссертации Т.К.Симанженковой «Движение последователей учения Рерихов в современной России» оказалось непросто. Наконец, «заветный» текст на моем столе, и я погружаюсь в чтение. Однако по мере знакомства с трудом госпожи Симанженковой все сильнее растут чувства разочарования и протеста...
Значительная часть представленных материалов вообще не имеет к Рериховскому движению никакого отношения. В диссертации фигурирует множество названий организаций, искажающих взгляды Рерихов («Калагия», «Рикла», «Радастея» и т.д.). Что же касается остальных, то из текста Т.Симанженковой трудно понять их цели, задачи и направление развития. Все описанное диссертантом мало походит на Рериховское движение с его реальными проблемами и достижениями. Картина, изображаемая в диссертации, больше напоминает не Рериховское, а броуновское движение. Напомню, что в 1827 г. английский ботаник Роберт Броун описал беспорядочное движение небольших частиц вещества, взвешенных в жидкости или газе. Нечто похожее мы видим в диссертации Симанженковой в отношении Рериховского движения: очевидно, что она совершенно не поняла его основу и цели и не уловила объединяющий его фокус.
Задача ученого состоит не только в том, чтобы описать свое видение процесса, но и осмыслить его направление и движущие силы. Какой же критерий приняла Симанженкова при описании Рериховского движения? – Она пошла по пути наименьшего сопротивления и без всякого критического анализа отнесла к движению многие организации и группы, вплоть до весьма сомнительных, которые в своей деятельности до неузнаваемости искажают творческое наследие семьи Рерихов.
Исследование Симанженковой напоминает своеобразную облаву, после которой в один «приемник-распределитель» попали все, кто когда-то написал или произнес слово «Рерих». Так, вся вторая глава диссертации («Неорелигиозные движения, возникшие на основе учения Рерихов в современной России») вообще не имеет отношения к заявленной теме исследования. Контактершу Зиновию Душкову, движение «Рикла», группу «Алетейя» и т.д. никак нельзя назвать ни «последователями учения Рерихов в современной России», ни «движениями, развивающими некоторые теоретические и практические установки доктрины Рерихов»1. Потому что они суть прямое искажение философии Живой Этики и подмена Учения псевдоучением.
Оценка этого явления была дана Генеральным директором Музея имени Н.К.Рериха Л.В.Шапошниковой еще 1998 г. В статье «Пышные олимпы низших сфер» она пишет:
«Не может быть ничего худшего, чем попытка подменить истинное Учение псевдоучением. Многим известно, и мы сами неоднократно сообщали и писали об этом, что архив Елены Ивановны, который принадлежит Международному Центру Рерихов, содержит огромный материал по Живой Этике, оставленный самой Еленой Ивановной нам в наследство. Там есть не одно, а много продолжений Живой Этики. Передавая мне эти материалы в 1990 году, Cвятослав Николаевич сказал, что они “могут напитать целую эпоху, но сроки должны быть соблюдены”. Мы эти сроки соблюдаем, и ни одна строчка не будет обнародована или опубликована раньше указанного времени…
Имея в виду сказанное, я прошу “учителей света” и их земных адептов не беспокоиться насчет “продолжения” или “развития” Живой Этики в ближайшие 200 лет, да и в дальнейшем – тоже…»2
Т.К.Симанженкова претендует на то, что «содержание работы, а также теоретические выводы, полученные в ходе анализа, могут быть использованы в составлении учебных программ спецкурсов по религиоведению и культурологии в вузе и школе»3. Но позвольте! Почему по религиоведению? – Оказывается, автор относит Рериховское движение к категории… «Нью-Эйдж», а также к «теософским, эклектическим мистико-оккультным движениям, декларирующим специфический неправославный “русский традиционализм”»4. Вы что-нибудь поняли из этого нагромождения терминов, приведенных без всякого пояснения? Я – нет. Ясно одно: с их помощью из Рериховского движения легко создать образ врага, – что, собственно, давно уже и делается.
Почему Рериховское движение попало в категорию «Нью-Эйдж», сказать трудно. Этот термин был введен Алисой Бейли, о деятельности которой сами Рерихи отзывались негативно5. Что же касается «оккультизма» и прочей «мистики», то еще в 1997 г. Международный Совет рериховских организаций принял «Обращение к рериховским организациям и широкой общественности»6. В нем, в частности, говорится:
«…Живая Этика не является:
– религией и не может служить основой для любой религиозной секты;
– псевдо-оккультным учением или основой для любой формы магической практики.
Живая Этика дана для развития внутренней культуры человека. Она воспитывает в нас человечность, помогает изживать эгоизм, устремляет к самосовершенствованию и к Общему Благу, учит благородству и душевности…»6
Как мы видим, Рериховское движение, следуя заветам семьи Рерихов, четко определило себя как культурно-просветительское. Самое интересное, что текст этого Обращения Симанженкова цитирует во второй главе своей диссертации, но при этом умудряется обойти его прямые определения. Обращение не является для нее базовым документом при описании Рериховского движения.
Следовательно, «мистико-оккультный» характер Рериховского движения, декларируемый в диссертации, скорее есть атрибут сознания автора, нежели предмета ее исследования.

Я имел счастье быть знакомым с удивительной женщиной – руководителем Ижевского культурно-просветительского общества «Свет» Инессой Федоровной Шумской. Человек высочайшей культуры, она обладала отменным чувством юмора. Инесса Федоровна часто сокрушалась, что многие рериховцы не обладают необходимым культурным уровнем и, образно говоря, «путают Андромеду с Андромахой, а последнюю – с росомахой». Полагаю, в своей диссертации Т.К.Симанженкова грешит тем же. «Андромеды, Андромахи и росомахи» перепутаны у нее едва ли не на каждой странице. Смешивать в одну кучу все сомнительные и малограмотные псевдорериховские организации и ставить их на один уровень с Международным Центром Рерихов (МЦР), как это делает диссертант, по меньшей мере некорректно.
В работе содержится немало странных «открытий» по поводу Рериховского движения, да и не только его. Так, в первой главе («Теоретические аспекты и классификация учения Рерихов и возникшего на его основе движения») много ошибочных утверждений, касающихся теософии – философской системы, ставшей предшественницей Живой Этики и заложившей основы космического мышления. Оказывается, «теософы определяли свое учение как синкретическую, мистико-религиозную философскую систему». Хотелось бы узнать – кто именно? В каком издании? Основательница Теософского общества Елена Петровна Блаватская писала о теософии нечто совершенно иное: «В нашем Обществе есть место для любой религии, и любые символы веры и мнения будут уважаемы. Это чисто философское и научное Общество никоим образом не сектантское или религиозное. Оно не имеет никакого отношения к человеческим догмам и религиям»7.
«Теософия поощряла пассивность», – утверждает диссертант. Это где же и когда? Вся жизнь основательницы Теософского общества, нашей выдающейся соотечественницы Е.П.Блаватской опровергает подобное утверждение. Одной из целей Теософского общества было образование ядра всеобщего братства человечества. Как-то это мало сочетается с «пассивностью»! Кроме того, одним из направлений работы Теософского общества была широкая благотворительность.
Трактовки Учения Живой Этики Т.К.Симанженковой более чем сомнительны. Чего стоит одна только фраза: «Человек есть Бог, который из-за желания отделиться от Духа опустился в оковы материи. <…> Задача существования человека – понять иллюзорность материи и преодолеть ее…» – Эволюционный процесс на самом деле гораздо сложнее, интереснее и величественнее!
Перечень приведенной в диссертации литературы впечатляет. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что Симанженкова подходит к выбору авторов предвзято либо даже некомпетентно. Ссылаясь на работы С.Аблеева и Е.Зориной, диссертант не упоминает о том, что они подверглись резкой критике со стороны ученых8. Налицо нарушение объективной нейтральной точки зрения исследователя, что является непременным условием научных публикаций. Упоминая работы С.Филатова и Р.Лункина как одну из первых попыток «религиоведческого исследования движения последователей учения Рерихов», Симанженкова умалчивает, что они изобилуют грубыми ошибками и фактическими неточностями и также подвергались серьезной критике9.
Что же касается «теологического» подхода к оценке Учения Живой Этики и Рериховского движения в публикациях дьякона А.Кураева, то хотелось бы отметить «двойную предвзятость» – и самого Кураева, и диссертанта, включившего его книги в список использованной литературы. Об идеологических, а отнюдь не «теологических» интересах Кураева много писалось, – в частности, в статье Л.В.Шапошниковой «Подвижничество дьякона Кураева», опубликованной в первом томе сборника «Защитим имя и наследие Рерихов. Документы. Публикации в прессе. Очерки». Ссылка на это издание, кстати, есть в списке литературы диссертации. Добавлю, что фамилии Н.Кривельской, А.Новопашина, И.Понкина ввиду их явной церковной ангажированности приведены в списке литературы в качестве «критиков» явно по недоразумению.
Т.Симанженкова приписывает Рерихам политическую деятельность, которой они никогда не занимались. Совершенно безответственна идея диссертанта – включить в список литературы книгу «Агни Йога. Высокий Путь» издательства «Сфера». Против публикации своих манускриптов до срока протестовала Е.И.Рерих. Эти сроки не наступили и сейчас. Издательством «Сфера» записи Елены Ивановны были опубликованы с искажениями и вопреки ее воле. Читая диссертацию Симанженковой, понимаешь тревогу Елены Ивановны.
Попутно замечу, что у автора нет ни одной публикации в научных сборниках МЦР. Она ни разу не участвовала в конференциях МЦР, а результаты своих исследований докладывала на конференциях, где, по-видимому, не было специалистов-рериховедов, которые могли бы выступить оппонентами.
Создается впечатление, что при подготовке своей работы Т.К.Симанженкова не встречалась с руководителями и сотрудниками ведущих рериховских обществ. Надо полагать, основным источником информации для диссертанта был Интернет и некоторые издания рериховских организаций; впрочем, мониторинг Интернет-пространства проводился ею тоже очень избирательно. Автор не анализирует сайты Международного Центра-Музея имени Н.К.Рериха, Международного Совета рериховских организаций, сайты известных рериховских обществ, в течение многих лет сотрудничающих с МЦР (Ивановского, Эстонского, Ярославского и др.). Вместе с тем в списке литературы приведено немало ссылок на сайт «Агни», содержащий огромное количество материалов с клеветой на МЦР.
Подробно разбирать все ошибки и неточности диссертации – дело неблагодарное: их слишком много. Гораздо проще было бы написать новое объективное исследование о Рериховском движении. Надеюсь, таковое со временем будет выполнено учеными более профессиональными и добросовестными. Диссертация Т.К.Симанженковой может оказать при этом большую помощь, поскольку служит хорошим примером того, как не надо писать о Рериховском движении.

При описании Рериховского движения самое важное, на мой взгляд, – понять его цели. Поскольку оно названо в честь Рерихов, то прежде всего не мешало бы поинтересоваться, что писали сами Рерихи об общественном движении, основанном на идеях их семьи.
Жизнь каждого из Рерихов была посвящена служению высокой культуре. «Мы уже не раз говорили, – писал Н.К.Рерих, – что никакие Указы не создадут Культуру и не защитят ее, если общественность будет безразлична и бездеятельна. Культура есть выражение всего народа. Защита и возвышение ее есть всенародная обязанность…»10
Е.И.Рерих в письме от 8 сентября 1934 г. к В.А.Дукшта-Дукшинской писала: «Почти все наши Общества являются прежде всего культурно-просветительными Учреждениями, где читаются лекции на всевозможные темы, интересующие членов, так же как даются концерты и по возможности учреждаются курсы по различным отраслям искусства, религий и наук. Ведь именно просвещенное сознание помогает восприятию истин Учения Живой Этики – так называем мы наше Учение. Не может примитивный, некультивированный и недисциплинированный ум охватить и понять космическую вмещаемость Учения, идущего от древнейших времен, от самых Истоков Знания Света…»11
Программным для деятельности современных рериховских организаций стало «Обращение С.Н.Рериха к Рериховским обществам России и других независимых государств» от 26 апреля 1992 г.12 Святослав Николаевич пишет не об «оккультизме», «мистике» и «эзотерике», а об объединяющей роли Культуры, о значении культурных начинаний для участников Рериховского движения. С.Н.Рерих определяет созданный им Международный Центр Рерихов как ведущее учреждение для всех рериховских организаций, в очередной раз подтверждая полномочия Л.В.Шапошниковой как своего доверенного лица.
«Защищайте Международный Центр Рерихов, помогайте его сотрудникам, не позволяйте никому мешать его работе…» Само Рериховское движение, по мысли Святослава Николаевича, должно существовать прежде всего как сообщество друзей Музея имени Н.К.Рериха. Поэтому к Рериховскому движению можно и нужно относить в первую очередь те культурно-просветительские организации, которые сотрудничают с МЦР и помогают Музею имени Н.К.Рериха.
Рериховское движение строит свою деятельность под Знаменем Мира – Красным Крестом Культуры. Его участники должны стремиться пройти «путем Рерихов», то есть стать образованными и культурными людьми, участвовать в защите Культуры и в культурном строительстве. Учение Живой Этики как раз и направлено на воспитание в человеке лучших качеств – высокой культуры, самоотверженности, принципиальности, общественной активности.
При описании Рериховского движения Симанженкова делает много ошибочных утверждений. Так, «более 300 организаций в разных городах, не считая небольших обществ и групп, входили в структуру МЦР…»13 – утверждает она. Вынужден огорчить автора – никогда не входили. Сотрудничество между МЦР и рериховскими организациями осуществляется на основании договоров.
Симанженкова пишет о взаимоотношениях МЦР и Рериховского движения следующее: «“Политика жесткого контроля” со стороны МЦР не принесла желаемых результатов»14. На самом деле сотрудничество совершенно добровольно и равноправно. За все время существования Ярославского рериховского общества (с 1994 г.) я не припомню ни одного указания, распоряжения и тем более приказа со стороны МЦР.
Автор диссертации критикует общества, сотрудничающие с МЦР, за «фанатизм» и «замкнутость». И, наоборот, видит в противостоянии ему «развитие демократии». Автор также считает, что акция «Набат совести», цель которой – выполнить наконец волю С.Н.Рериха и вернуть законному владельцу – МЦР – картины Н.К. и С.Н. Рерихов из Музея Востока, «еще больше расколола рериховские организации, образовав два непримиримых лагеря»15. Очевидно, что здесь перепутаны фанатизм и преданность, автор в данном случае просто не понимает, что такое принципиальность.
Из диссертации с удивлением узнаешь, что, оказывается, «в современной России целостного “Рериховского движения” не существует»16. Прочитав такое, я на какое-то мгновенье почувствовал себя в роли учителя географии из книги И.Ильфа и Е.Петрова «Золотой теленок». Как-то раз он не обнаружил на карте Берингова пролива, который, видимо, забыли нанести на карту. И учитель прямо у карты начал сходить с ума...
Вынужден заявить: Рериховское движение существует! Существует и Содружество рериховских организаций, и Международный Совет рериховских организаций имени С.Н.Рериха17. Общественные организации, носящие имя Рерихов и объединившиеся вокруг МЦР и Музея имени Н.К.Рериха, занимаются широкой культурно-просветительской деятельностью – организацией выставок, научных конференций, экспедиций, Круглых столов и т.д.18. Но нельзя относить к Рериховскому движению тех, кто своей деятельностью допускает клевету и нападки на МЦР. Перейдя этические границы, такие организации способствуют разрушению Музея имени Н.К.Рериха, который был делом жизни последнего из семьи Рерихов – Святослава Николаевича.
Таким образом, диссертация Т.К.Симанженковой недостоверно отражает Рериховское движение в целом и не может претендовать на его объективный анализ. Остается только догадываться, на каком основании Высшая аттестационная комиссия утвердила эту весьма слабую в научном плане работу. Впрочем, это не единственный факт, заставляющий задуматься о странной позиции уважаемой Комиссии в отношении рериховедения. Так, недавно утверждена псевдонаучная докторская диссертация В.А.Росова «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)», содержащая клеветнические измышления в отношении жизни и творчества Н.К.Рериха и вызвавшая бурю протестов в среде международной научной и культурной общественности19. (Подробнее об этом см. в материалах данного сборника.)

В чем же причины творческой неудачи диссертации Симанженковой? – На мой взгляд, ее корни лежат в исходных неверных оценках и искаженных трактовках философского наследия семьи Рерихов. Справедливости ради нужно сказать, что Симанженкова здесь не одинока. Не только она наклеивает ярлыки «мистики», «оккультизма» и «эзотерики», характеризуя Учение Живой Этики. Наряду с упомянутыми С.Филатовым и Р.Лункиным можно вспомнить Л.Фесенкову20 и других авторов.
И еще один интересный момент, который хотелось бы отметить. Некоторые исследователи, казалось бы, уважительно относящиеся к философскому наследию Рерихов, излагают свои доводы так, что от Учения Живой Этики остаются одни лишь схемы. Вспоминаются докторская диссертация Н.Самохиной21 и целый ряд книг, вышедших из-под ее пера под псевдонимом «Н.Ковалева»22. Эти работы воспринимаются словно лекции по сопротивлению материалов. В данном случае материалом, который начинает усиленно сопротивляться усвоению текста, становится сознание читателя.
Во всех подобных работах много общего. Они до чрезвычайности сухи и безжизненны.
Творческое наследие семьи Рерихов, уникально: это синтез науки, искусства, философии. Разрушать этот синтез недопустимо. Е.И.Рерих утверждала: «Без красоты не может быть и живых устоев всего бытия. Живая Этика может быть живой лишь для того, в ком и слово о прекрасном всегда живет. Сперва в словах, а затем в немолчном биении сердца живет прекрасная правда…»23
Космонавт В.Севастьянов написал о Н.К.Рерихе: «Он поражает нас пылкой любовью к Человеку и Человечеству, к его духовному и культурному наследию; он поражает удивительным философским и мудрым содержанием его критериев: разума, любви, мира…»24
То, что ощутил космонавт Севастьянов, к сожалению, не замечают и не чувствуют многие исследователи. В их работах отсутствуют сами Рерихи с их жизненным путем, посвященным служению Культуре. «Спросят: “Как перейти жизнь?” Отвечайте: “Как по струне бездну – красиво, бережно и стремительно”»25, – читаем мы в учении Живой Этики. Рерихи прожили свои жизни именно так. Их жизненный подвиг – это тоже Учение Живой Этики, осмысленное и примененное на практике.
В работах авторов, которые этого не понимают, нарушен синтез рериховского наследия, отсутствует Жизнь, все превращено в сухую «эзотерическую» схему.
Но как можно относить Живую Этику к эзотерике, если в МЦР проводятся ежегодные научные конференции международного уровня? Эзотерические доктрины отнюдь не ориентированы на широкие научные форумы, они являют собой закрытые системы знаний, доступных только посвященным, предполагают устную передачу этих знаний от учителя к ученику.
Все «оккультные», «мистические» и «религиозные» ярлыки в адрес Учения Живой Этики – оскорбление многих уважаемых ученых, показатель непонимания реальных процессов, происходящих в современной науке. В последнее время Учение Живой Этики активно входит в научный оборот. В целом ряде государственных университетов: Белорусском, Томском, Саратовском, Севастопольском и др. – прошли научные конференции, на которых были представлены доклады, посвященные философскому наследию семьи Рерихов, выпущены сборники статей.
На этом фоне Т.К.Симанженкова делает в своей диссертации немало странных «открытий» в отношении Учения Живой Этики. Приведу характерный пример. Оказывается, «к <…> спиритизму Рерихи имели прямое отношение»26. И хотя автор приводит слова Е.И.Рерих о вреде спиритизма, все равно делает вывод, что на создание Учения Живой Этики влияние оказал «спиритизм как изначальная практика»27. Жаль, что в списке литературы к диссертации нет книги П.Ф.Беликова и В.П.Князевой «Рерих» из серии ЖЗЛ. Она могла бы многое пояснить диссертанту: «Художник не скрывал, что неоднократно посещал спиритические сеансы петербургских “духовидцев”. Однако в результате проверки их “сверхъестественных способностей” у Рериха выработалось резко отрицательное отношение к спиритизму.
Рассматривая воздействие Востока на мировоззрение Николая Константиновича, в том числе и влияние некоторых идеалистических установок индийской философии, мы, безусловно, имеем право проводить параллели между его взглядами и взглядами Толстого, Вивекананды, Тагора, Ганди. Но выводить мировоззрение Рериха из мутного источника оккультно-спиритических “откровений” – значит клеветать на художника и ученого, который принадлежал к передовой науке и прогрессивному гуманистическому искусству своего времени»28.
И еще один важный момент, который самым непосредственным образом касается работы Т.К.Симанженковой. Некоторые исследователи, делая попытки проанализировать философское наследие семьи Рерихов, не замечают, как меняется наука сейчас, как активно строятся новые этажи ее здания. В научном пространстве России развивается новый эволюционный вид мышления – космический, основой которого служит Учение Живой Этики29.
После знакомства с диссертацией Т.К.Симанженковой и рядом других работ ясно видишь, что, к сожалению, далеко не все исследователи осознают этот эволюционный процесс. Они как бы застряли в лифте между этажами науки и пытаются со старых позиций анализировать новое явление. В их работах явно слышны отголоски эмпирической методологии времен «исторического материализма».
Казалось бы, можно было и не уделять столько внимания разбору диссертации Т.К.Симанженковой. Мало ли неудачных исследований в науке! Но эта диссертация наряду с другими подобными материалами составляет в настоящее время целое направление, которое претендует на научность, таковым не являясь. И замалчивать эту проблему опасно.