Народная поговорка гласит: как с гуся вода, или — «святая» простота, хуже воровства, или совсем резко — наплюй в глаза, божья роса. О феномене Кураева, его беспардонности, циничности, лживости кто только не писал. Пишут академики, священники, православные публицисты, деятели науки и культуры. Как признается сам источник и носитель «новой» нравственности диакон Кураев:
«Сколько уж было статей, в которых выражалось возмущение тем, что “низший церковный чин” действует вопреки экуменической и терпимой политике высшего церковного руководства и самовольно объявляет крестовый поход против Культуры. Сколько такого рода писем-доносов приходило в Патриархию: “Вы, Ваше Святейшество, известны своей широкой и веротерпимой позицией… в то время как диакон Андрей Кураев…”»1.

Можно даже не тратить силы на взывания к рассудку, к совести эрудированного диакона. В своих сочинениях он обильно цитирует направленную на него критику, часто даже не утруждаясь ее опровержением. В политике появилось такое наименование, как «тефлоновый президент». Это человек, политическому имиджу которого не мешает грязь, то есть вроде как не прилипает. Оригинальность метода Кураева, в отличие от помалкивающих «тефлоновых президентов», заключается в том, что диакон носится со своей грязью как с флагом, озвучивая все плохое, что о нем говорят при любом удобном случае. За всю историю Церкви не было еще подобного примера, чтобы так долго и безнаказанно «низший церковный чин» мог оплевывать известных деятелей культуры, науки, провоцируя противостояние Патриархии с культурой и наукой, восстанавливать против Православия своею хулою не только многие новые религии и новые духовные движения, но даже традиционные религии, исповедуемые тысячелетия и утвердившиеся среди многих народов и на огромных пространствах. Это же своего рода «ноу-хау» в православной традиции, чтобы открыто, через печать и средства массовой информации, церковный служащий приучал общество не замечать пошлость, к тому, что безнравственность — это норма церковного служащего. Прямо знамение времен апокалипсиса — общество, лояльно относящееся к служителю господствующей церкви, бравирующему отсутствием морали и благочинности.

Могло ли подобное свободно совершаться в стенах церкви, где дисциплина, как в армии? Даже в бытность КПСС, за доносительский опус «Против антиисторизма», после возмущения писательской общественности, А.Н.Яковлев был отправлен в Канаду, сопровождаемый словами Брежнева: «Этот долбак хочет поссорить меня с прослойкой» (то есть с интеллигенцией)2. Однако который год одержимый полемист вершит свое грязное дело. На поток поставлено книгоиздание и распространение его трудов, многочисленные статьи, интервью в газетах и журналах. Большинство книг издано по благословению какого-либо высокого священноначальника (всякий раз разными), а на многих из них мы с удивлением видим благословение самого Патриарха Алексия II. Что, собственно, происходит? С современной православной публицистикой вообще не густо. Почему же такая однобокая избирательность? О таланте Кураева говорить бы не хотелось, потому что говорят о том, что eсть, а не о том, чего нeт3. Кураев как был воспитанным в духе мертвой атеистической пропаганды, таким и остался. Мы так и не услышали христианских ответов на острые вопросы времени. Всё, увы, задавлено полемикой. Сегодня его опусы покупают для того, чтобы познакомиться с последним московским раскладом сил на идеолого-религиозном олимпе, да посмотреть, кому он и как еще наподдал или выпустил на волю очередную пошлость.

Объяснением его раскрученного всеприсутствия может быть только поддержка его определенными силами, связанными как с политикой, так и с некоторыми течениями в Церкви, и заинтересованными в специфической направленности его апологетики.

Но чтобы иметь полное представление о диаконе Кураеве, раз уж его идеям и деятельности мы уделили столько времени, познакомимся с ним лично.