Кому, собственно, сегодня мешают рериховцы, теософы, организации, изучающие восточные религии, философию, йогу? Есть ли против них скоординированная программа, органы подавления, так называемая инквизиция Эры Водолея? Не будем гадать. Скорее, таких органов нет, иначе бы они себя давно уже проявили. Но вот об одном небольшом центре по проведению политики удушения мы бы хотели рассказать подробнее.

О Центре свмч. Иринея Лионского, организованного Александром Дворкиным, мы уже упоминали. Кто же такой сам Дворкин?

Итак, как мы говорили, мы не склонны сводить глобальные исторические процессы к заговору какой-либо группы, пусть хоть и очень умных людей. Вместе с тем вполне верна фраза: «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто — ты». Александр Дворкин в 1977 г. в возрасте 22 лет, как он сам написал, «по политическим мотивам эмигрировал в США». По иным мотивам в то время (как, впрочем, и теперь) перебраться туда было практически невозможно. Как объяснил спецслужбам США никому не известный молодой Александр причины столь раннего расхождения с политикой советского государства, мы не знаем. Но то, что умный и контактный молодой человек с отлучением от Родины1 ничего не потерял, — это факт. Как он сам отмечал: «Всего за рубежом я прожил 15 лет, большую часть из которых учился» (Америка, Франция, Италия). К сожалению, кроме грозди научных званий, мы не смогли до сих пор познакомиться с проявлением гуманитарных способностей Александра Леонидовича, за исключением тенденциозно составленных книжек и брошюр о сектах на основании информации западных спецслужб. Какой богатый родственник спонсировал дорогое американское обучение жадного до знаний Александра в течение многих лет, мы не знаем, но курьезно, что этот путь чем-то напоминает путь диакона Кураева (диакон также приобщился Православию за рубежом, пути его карьеры были столь же замысловаты и таинственны).

19 января 1980 г. господин Дворкин крестился в храме Христа Спасителя в Нью-Йорке (Православная Церковь в Америке). В 1983 году, после женитьбы на гражданке США и благополучного окончания «карантинного» срока, Дворкин получил американское гражданство, в котором он состоит до сих пор. Наиболее интересным в биографии будущего борца за свободу и Православие является поступление Дворкина в 1988 г. на работу автором и диктором на радиостанцию «Голос Америки» в Вашингтоне, а затем редактором отдела новостей на радиостанции «Свобода» в Мюнхене.

Что же это за организация — радиостанция «Свобода» и на кого она работает? Вячеслав Широнин, генерал-майор с 33 летним стажем в органах госбезопасности, называет радио «Свобода» «давним филиалом ЦРУ» и пишет, что «известно о прямых связях этой радиостанции с ЦРУ» (Широнин В. Кто и как разваливал КГБ / Новости разведки и контрразведки, №2(83), 1997). В отличие от ФБР, работающего скорее на общество и его внутреннюю безопасность (т.е. в некотором смысле находящегося под общественным контролем), ЦРУ работает на государство — администрацию и Пентагон (т.е. на аппарат, обслуживающий олигархов). Другие авторы отмечают:
«Наверное, самые известные источники информации, контролируемые USIA (государственное информационное агентство США), — радиостанции “Голос Америки” и “Радио Свободная Европа/Радио Свобода”. Последняя, правда, находится в частном владении и располагается в Европе, но спонсируется из американских источников, так что де-факто находится под патронажем USIA» (Ляпоров В., Узуев А. Опыты раскрытия информации в США // Компьютерра, №6(234), 16 февр.).

О «частных американских источниках», спонсирующих антирусскую работу указанных радиостанций, впрочем, как и о частных источниках, финансирующих деятельность антисектантского Центра Дворкина (как и его пятнадцатилетнее обучение и пребывание за рубежом), нам ничего не известно. Поэтому мы не будем строить о них догадки — мало ли сегодня в мире «частных инвесторов», особенно в Америке, и особенно работающих против России?

Что побудило ЦРУ утвердить кандидатуру Дворкина в должности редактора отдела новостей на радиостанции «Свобода», мы не знаем, но то, что данные годы (1988–1991) были решающими в развале СССР и системы мирового социализма — это факт. Солженицын так характеризует деятельность радиостанции «Свобода» в эти годы, которая, кстати, до сих пор вместе со своими авторами, редакторами и дикторами, подобно Дворкину, не знает пределов горячей «любви» к нашему народу:

«…Радиостанция “Свобода” в эти годы2 стала уже легальным, как бы внутрисоветским радио. Она завела серию передач “Русская идея”, где издевательски опошляла и русскую историю, и русскую мысль, прямо требовала «мутации русского духа», сокрушала русские мозги в безнадежность, а в других слушателях наращивала неприязнь к русским. “Не являются ли русские народом прошлого, которого уже нет?” Униженная и отчаявшаяся Русь, — пишет Солженицын, — могла слышать: “причина тоталитаризма — русский родовой соблазн” (11.12.89); “у русских всё всегда на костях да на крови, а добром русский народ не умеет” (27.10.89); “говорить о патриотизме русском в такой стране просто бессовестно, безнравственно” (12.01.88)» (Солженицын А. Россия в обвале. М., 1998. С.144).

Тандем Дворкина–Кураева на стезе борьбы с советским прошлым3(а может, и с российским настоящим) интересен и парадоксален. Парадокс заключается в том, что Кураев, например, в духе махрового антисемитизма предъявил претензии евреям как таковым в опубликованной им в 1998 году книге «Как делают антисемитом» (ранее большинство статей были обнародованы на его интернетовской странице)4. Но антисемитом Кураев в полном смысле слова не является, потому что есть евреи (в том числе Дворкин), к которым он относится с симпатией, а еврейскими анекдотами он просто восхищается. Тепло и дружественно пишет Кураев об «иноплеменнике в этой стране» и «иностранце» Дворкине: «Конечно, и взгляд иностранца может быть более точным и реалистичным… И нельзя исходить из презумпции виновности иноплеменного взгляда… И немало евреев не считают себя “иноплеменниками” в “этой стране”. Примеры Семена Франка… как и… Дворкин, — тому подтверждение» (там же. С.164). Сегодня, например, Кураев, несмотря на его антисемитские выходки, душа в душу с Дворкиным в интернетовском сайте ведет полемический православный раздел, рекрутируя сторонников своей «новорусской идеологии».

И.Р.Шафаревич, член-корр. АН, в статье, впервые опубликованной в августе 1990 г., отмечал непропорциональное влияние эмигрантов на вещающих по-русски западных радиостанциях, выплескивающих всё чувство своей неудовлетворенности жизнью на оценку страны, народа, его истории. «Но есть одна особенная радиостанция, — пишет Шафаревич именно о том времени, когда на “Свобода” работал Дворкин, — деятельность которой полностью направляется эмигрантами — она носит многообещающее название “Свобода”. В начале передач сообщается, что радиостанция финансируется Конгрессом США… Но не в ее утрированной проамериканской ориентированности главная особенность станции “Свобода”»5. Далее Шафаревич приводит характеристику деятельности «Свободы», благодаря которой мы можем вполне ясно понять как прошлую, так и сегодняшнюю деятельность гражданина США Дворкина, сражающегося вместе с Кураевым за свободу РПЦ и России от новых религиозных сект и духовных движений:
«Передачи ее предельно политизированы (вне сравнения с другими западными радиостанциями). Я много ее слушал, записывал наиболее поразившие высказывания, и у меня сложилось убеждение, что главное содержание передач — подборка фактов, внедрение настроений, так или иначе способствующих развалу, распаду страны. Как сверхмощный усилитель такая радиостанция превращает единичный факт в грандиозное массовое явление… “Масло вывозят из Сибири, не отдадим наше масло!”… Не удивительно, что дух агрессивного сепаратизма, разжигания противо-русских страстей клубится над передачами. Так, в передаче о митинге в Киеве, посвященном памяти жертв сталинизма (5 марта 1989 г.)… утверждалось, что одна из сил, “запустивших машину террора”, — “это эгоистическая национальная сила русского великодержавного шовинизма”. В другой передаче П.Вайль излагает такую точку зрения: голод 32-го — 33 го годов был “актом геноцида против украинского народа” (Как объяснить тогда голод тех же лет в Поволжье?)… В.Белоцерковский (о предостережениях Прибалтики от резких шагов) иронизирует — “…главное, чтобы империя стояла, а там хоть трава не расти. Так получается”.

<…> Много есть темных сторон в нашей жизни, — продолжает Шафаревич. — Но если составить себе представление о ней по передачам “Свободы”, то окажется, что в ней вообще нет ничего другого. Возникает фантастический образ народа, живущего жизнью без единого светлого проблеска: в условиях бесправия, угнетения, нищеты, недоедания, дикости, озлобления, жестокости. Непонятно только, почему все жители этой страны не удавились?.. Официальная позиция редакции “Свободы” — что они идейные противники коммунистического однопартийного режима в нашей стране. Но в накале их чувств проглядывает ненависть, как говорил Достоевский, “натуральная, физическая” — “за климат, за поля, за леса…” Это подтверждается и тем, что есть объект их неприязни, который не встречает снисхождения совершенно независимо от общественного строя: ни до, ни после 1917 года — русский народ, Россия. Мы видели, например, как вину за террор, коллективизацию, голод стремятся переложить на русских. Под суд попадает даже вся русская культура. В серии передач “Русская идея” лектор-философ ставит вопрос смело, глобально: “Можно ли считать русскую культуру высокоразвитой, если она насквозь литературоцентрична?” Конечно, ответ — отрицательный. Эта культура “ориентирует жизнь на литературный миф”. Что проповедовали славянофилы, а за ними и классики русской литературы? антиисторизм… нелюбовь к политике, к формально-легалистическим определениям общественной жизни… пренебрежение к отдельной личности, вырванной из контекста вот этой хоровой жизни — отрицание за личностью самого права искать истину… Но автор идет и дальше вглубь, литература для него лишь проявление сознания народа: “русское сознание в принципе (!) идеалистично и утопично”… Такая работа имела бы смысл лишь по отношению к вражеской стране во время войны или хотя бы в преддверии войны. Это и есть война, которую некоторый слой 3-й эмиграции ведет против нашей страны мощными современными средствами воздействия на массовое сознание. Уже не раз на это странное явление обращали внимание. В письме нескольких авторов из СССР, опубликованном в парижской газете “Русская мысль”, говорится о тенденциях в программах радиостанции “Свобода”, которые “объективно способствуют разжиганию национальной розни…”»

Шафаревич обращает внимание, что «война, которую ведет радиостанция “Свобода”, может быть неверно понята как война американского народа. В этом не заинтересованы ни советский, ни американский народ, на деньги которого вся эта деятельность осуществляется». Шафаревич (август 1990 г.) видит причины столь своеобразной деятельности радио «Свобода»: «Из рассмотренных примеров случай радиостанции “Свобода” — самый понятный, здесь механизм функционирования ясно виден. Это вещание возникло от приложения двух сил: дитя, зачатое Конгрессом США в лоне 3-й волны эмиграции. Финансовые возможности США соединились с бурными эмоциями той части “Малого народа” нашей страны, которая оказалась в эмиграции — а таким образом получила и работу. “Свобода” вещала и до 3-й эмиграции, но характер ее передач был иной. Новые эмигранты, принятые на работу сначала в небольшом количестве, повели атаку на старых сотрудников. Пошли в ход обвинения в “фашизме”, “антисемитизме”, по последнему пункту были даже возбуждены дела в суде. Дела в суде не выиграли, но провести “чистку” редакции удалось. С тех пор передачи приняли строго идеологизированный характер, о котором можно судить по приведенным выше отрывкам. Слушая их, я задумывался — что же это за радиостанция? Есть “Немецкая волна”, “Голос Америки”, “Голос Израиля” — а это чей голос? И вдруг понял, что ответ очевиден — это “Голос Малого народа”, нашего “Малого народа”, но вещающий из Мюнхена… Иногда об исходе выборов раньше можно узнать из передачи “Свобода”, чем из нашей прессы» (С.270–282).

Шафаревич вводит категорию «Малый Народ», отмечая, что: «Очевидно, еврейские национальные чувства являются одной из основных сил, движущих сейчас “Малый Народ”. Так, может быть, мы имеем дело с чисто национальным течением? Кажется, что это не так — дело обстоит сложнее… Такая психология не связана непосредственно ни с какой социальной или национальной группой. Однако “Малый Народ” “воплощается”: использует определенную группу или слой, в данный момент имеющий тенденцию к духовной самоизоляции, противопоставлению себя “Большому Народу”».

Необходимо подчеркнуть, что мы не вполне разделяем доктрину Шафаревича, выводящего движущие силы истории из отдельных народностей, а также противопоставление «масонского» «вольтеровского» освобождения от старого (по Шафаревичу, это признак «Малого Народа», что, по его мнению — плохо) религиозным и монархическим чувствам (что присуще «Большому Народу» и что автоматически — хорошо). Гораздо ближе к истине, на наш взгляд, слова Э.Эфрона и Б.Гершензона, цитируемые Шафаревичем об «удивительном объекте — западных средствах массовой информации»: «Можно ли говорить здесь о заговоре? Оба дают на него отрицательный ответ. Гершензон называет это “заразой”, “эпидемией” или “политическим и философским джентльменским соглашением”. Он пишет: “Инстинкты не приводят к заговору, а именно инстинкт создал этот либеральный уклон”. Эфрон говорит, что обвинение в “политическом заговоре” не удивительно, но тем не менее — не верно. “Не существует заговора в студиях телевидения. То, что мы видим, — стремление к власти”»6.

Вот это «стремление к власти» и является, на наш взгляд, ключом к пониманию слаженной деятельности совершенно различных и разрозненных сил, видящих будущее через концепцию «элит», которым уготовано наслаждение мира сего (будь то «народ избранный», «золотой миллиард», «нордическая раса» и т.д.).

Концепция «Малого Народа» интересна как некая абстракция и бывает иногда полезна для объяснения группы социальных феноменов, когда поведение, казалось бы, разных людей или противоположных партий порождает следствия, в которых был бы заинтересован этот «Малый Народ». Вместе с тем искусственность данной концепции в приложении ко всем событиям мировой истории (или ее последнего тысячелетия) очевидна. В политический альянс с «Малым народом» могут входить какие угодно силы, да так, что невозможно совершенно установить, кто первый был зачинщиком. Значит, дело не только в «Малом народе». Дворкин, о котором мы в данной главе ведем речь, например, выделяется прежде всего не причастностью к «Малому народу», а своим проамериканизмом, западничеством, русофобией, антипатриотизмом (в том числе — «долой СССР»), а также умышленным искажением действительности. Списать источник зла в деятельности Дворкина лишь на его причастность к «Малому Народу» означает за тремя соснами не увидеть леса.

Итак, вернемся к биографии нашего дважды-эмигранта — господина Дворкина. Очевидно, что в столь исторически судьбоносное время, при той роли, какую сыграли «западные голоса» в «перестройке» и развале СССР, случайных лиц на руководящие должности радиостанций не назначали. Итак, 31 декабря 1991 г., сразу после падения ГКЧП, а вместе с ним и правления Горбачева, разгона КПСС и т.п., Дворкин вылетел из Мюнхена и приземлился в Москве. Судя по всему, его приезд был в Москве заранее согласован (интересно узнать с кем?), потому что уже в марте 1992 г. он поступил на работу в Отдел религиозного образования и катехизации Московского Патриархата, а с 1993 года возглавил Информационно-консультативный центр священномученика Иринея Лионского. История полна неожиданностей. Один наш герой, Кураев, после получения диплома «научного атеиста» становится секретарем ректора Духовной семинарии, а другой — сразу из кресла редактора отдела новостей «вражеского голоса» пересаживается в кресло Отдела религиозного образования и катехизации Московского Патриархата. Как говорят, Господни пути неисповедимы. Однако само пересаживание из одного кресла в другое говорит о том, что между участием в команде профессиональных очернителей русской истории и России на радио «Свобода» и работой по очернению новых религиозных и духовных движений в России по методологии «Диалог-центра», расквартированного в Дании (вице-президентом которого является господин Дворкин), — есть нечто общее. Попробуем в этом разобраться.

Сам Центр Дворкина, очевидно, сыграл не последнюю роль в подготовке общественного мнения и в проведении различного рода заседаний и конференций, завершившихся в декабре 1994 г. принятием беспрецедентного для XX века (и для Православия как такового) знаменитого определения Архиерейского собора РПЦ «О псевдохристианских сектах, неоязычестве и оккультизме» (например, международный христианский семинар «тоталитарные секты в России» прошел с 16 по 20 мая 1994 г. в Москве и принял итоговое заявление, аналогичное последовавшему за ним декабрьскому определению Архиерейского Собора. На семинаре присутствовали представители 33 епархий РПЦ и большое количество зарубежных церквей, особенно США).

Познакомимся с мыслями Дворкина, пособиями которого все чаще руководствуются государственные органы при выдаче духовным организациям разрешений на публичную деятельность, при регистрации религиозных и общественных организаций и пр. Уважаемый заокеанский господин выступил на съезде епархиальных миссионеров Русской Православной Церкви. В отличие от его политически осторожной риторики, предназначенной обычно для широкой общественности, здесь он был более откровенен, благо текст выступления публиковался в не столь широко читаемом Миссионерском обозрении. Само выступление гражданина США в чем-то напоминало жесткую линию эмиссаров МВФ и иных «дружественных» организаций, вволю «нарулившихся» страной. Дворкин заявил:
«Мы можем исходить из такого определения сект: “Секта — это (религиозная) организация, находящаяся вне Церкви и активно ей противодействующая” (определение сект взято у Кураева. — Авт.). Тут следует пояснить два момента: во-первых, следуя словам свт. Феофана Затворника, мы знаем, где есть Церковь, но нам не дано знать, где ее нет7, а во-вторых, одна и та же организация может в одном месте не быть сектой, а в другом — быть ею. Скажем, буддисты в Гималаях безусловно традиционная религия, но буддийские группировки, занимающиеся прозелитизмом на улицах российских городов, имеют вполне сектантский характер…8 Наконец, есть и дополнительный критерий: совместимость той или иной религиозной организации с культурной традицией страны…»

«…Все секты, — продолжает Дворкин, — можно разделить на две группы, которые я условно называю “гностической” и “катарской”. Первая акцентирует внимание на приобретении некоего спасительного знания, а вторая уповает на приносящую спасение активную деятельность.

Первым сектантом-гностиком был сам сатана, использовавший при разговоре с Евой типичные приемы сектантской вербовки9… Ключевое слово тут “знание”. Это и есть характеристика “гностических” сект — они обещают знание, обладая которым можно “стать как боги”10 и обойтись без самого Бога. К таким сектам относятся, например… ивановцы, теософские… и рерихианские группы и др.».

«“Катарские” секты также претендуют на спасение собственными силами. Они считают, что можно спастись, практикуя определенные добродетели или качества… И в этой категории первым был Люцифер, в гордыне своей посчитавший, что, обладая громадной силой, он вполне может обойтись без Бога. К этой группе относятся такие секты, как… иеговисты, различные восточные учения, практикующие медитативные практики, Б.Ц. и др.

…Но в любом случае следует помнить, что обе группы восходят к сатане, и, следовательно, любая секта, вне зависимости от того, практикует она открытый сатанизм или нет, по существу, является сатанинской — не в том смысле, что ее члены открыто поклоняются злу (хотя часто бывает и такое), а в том, в котором от врага рода человеческого, который ненавидел Церковь, и до начала времен исходят всякая гордыня, лукавство, ложь и разделение», — заканчивает господин Дворкин в своем выступлении о типологии новых религиозных движений, объясняя, почему это враг и каковы его признаки.

Вот так, ни много, ни мало, а все новые религиозные движения, теософы, восточные и иные учения (может, и наука, потому как о снятии с науки обвинения в сатанизме так и не слышно), даже коммерческий «Гербалайф» — все они, и те, о которых еще никто не знает, и даже те, которые только появятся в будущем, — огульно, без суда и следствия, обвинены в пособничестве врагу рода человеческого. Куда там расизму, который вынужден кропотливо копаться в генеалогии «порочных» рас для вынесения приговора о «втором сорте». Дворкину даже не нужно доказательств! А говорят, — религиоведение. Остается только на «такие» секты подыскать компромат, грязь, сочинить клевету — и предпосланное умозаключение приобретает свою наукообразную видимость. Интересно, что бы было, если в руках у Дворкиных оказалась власть? От всех «этих» сект, которые «от сатаны», по мнению Дворкина, «исходят всякая гордыня, лукавство, ложь и разделение». Нам, видимо, предоставлено самостоятельно догадаться, что раз те — от дьявола, то Кураев и Дворкин, соответственно, — «от Бога», и от них исходят смирение, прямодушие, правда, христианское миролюбие и объединение. Поэтому-то к таким и обращаются за консультациями чиновники госаппарата, но вот только зачем? Ведь по большому счету, следуя логике Дворкина, весь мир пребывает в сатане, за исключением одной РПЦ, да и то лишь потому, что она удостоилась чести прихода господ Кураева и Дворкина; они-то и следят зорко, как бы враг не проник за ограду Церкви (см.: Кура¬ев А. Оккультизм в Православии).

Можно ли допустить, чтобы сатанизм (читай, всё, что вне Церкви) спокойно существовал? Если сатанизм — зло, то какой нормальный человек будет ратовать за поощрение или попустительство злу? Дворкин продолжает в духе исключительности избранных:

«Даже многие из тех, кто называет себя православными, на самом деле исповедуют мешанину из часто взаимоисключающих восточных концепций, астрологии, язычества, магизма, сдобряя все это примитивным обрядоверием. Стереотип “многих равноправных путей, каждый из которых ведет к храму”, прочно укоренился в массовом сознании, и было бы наивным полагать, что в обозримом будущем удастся его преодолеть… Таким образом, при возрождении православной миссии, задача которой открыть людям истину Православия и показать, что она живет в Церкви11, следует активно использовать уже имеющийся у них культурный запас (т.е. наличие в культуре христианства), а также показывать, насколько глубоко чужды им самим идеи “New Age”12. Также необходимо отметить, что часто сейчас встречающееся у наших “ревнителей” полное неприятие и отвержение всей светской культуры способно лишь отвратить людей от Церкви и подтолкнуть их к столь же чуждому нашей культуре сектантству13.

<…> Нужно концентрироваться на публикации разоблачительных материалов для воздействия на общественное мнение и закрепления в нем негативного образа сектантских объединений. Особое внимание следует обращать на адресность публицистики, которая должна быть обращена к нецерковным и внецерковным людям.

<…> Особое направление должно быть посвящено отрыву от сект отдельных людей, введению их в лоно Матери-Церкви и возвращению к нормальной жизни и деятельности…

Противостояние собственно сектантским объединениям и их функционерам. Тут можно выделить два аспекта: разоблачительный и юридический14.

<…> Следует подчеркнуть, что за большинством сектантских лидеров тянется длинный шлейф из полицейских приводов и судебных разбирательств15. Следует добиваться права давать нашим правоохранительным органам экспертные материалы относительно этого16.

<…> Юридический аспект состоит во влиянии на текущее законодательство и практику госуправления, с целью предотвращения сотрудничества госорганов с сектантскими обществами и ради гарантий основных прав человека (далее кандидат богословия, 15 лет пропитывавшийся свободолюбием Запада, перечисляет основные права человека, кроме одного — свободы совести и убеждений, являющихся условием и основанием всех остальных “западных” свобод. — Авт.)…»

На съезде Дворкин по сути озвучил генеральную линию политических действий определенных сил в РПЦ (хотя их внешний источник очевиден, в мире не нов и хорошо известен17). Предлагается некий религиозный «монетаризм»: жесткая и бескомпромиссная борьба за монопольное владение идеологически-религиозным пространством на канонической территории РПЦ. Итак, слово заокеанскому дирижеру, произнесенное, напомним, на миссионерском съезде РПЦ:
«1. Необходимо иметь центральный информационно-консультативный центр с четко определенным внутрицерковным статусом…

Видится необходимость создания в епархиях сети информационно-консультативных центров по образцу реорганизованного Центра свмч. Иринея Лионского, который взял бы на себя координирующую роль.

Все виды контактов со средствами массовой информации… Ввиду этого необходимо разрабатывать стратегию контактов со светскими журналистами. Именно их слово формирует общественное мнение, и мы не имеем права отказываться от этого рычага влияния на умы… Следует составить список изданий, с которыми не следует сотрудничать в интересах дела, — экстремистские и бульварные газеты и т.п.

Для решения этих задач необходимо, чтобы все официальные церковные структуры оказывали всемерную поддержку деятельности информационно-консультативных центров. Необходимо просить, чтобы наши иерархи при контактах с прессой и разговорах на соответствующие темы упоминали о центрах и отсылали прессу к ним…

а) Формирование сети «реабилитационных бригад» (возможно и быстрого реагирования, т.е. способных выехать на дом, немедленно принять пострадавшего, грамотно провести длительную серьезную беседу с жертвой сектантства и т.д.)… Конечно, эта работа невозможна без участия приходов, без контактов с больницами, санаториями, службами по делам опеки, службой занятости и т.д.;

б) Создание сети «загородных реабилитационных центров», т.е. мест, куда можно было бы вывезти жертв сектантства на более или менее длительное время для изъятия их из сектантского контекста и прохождения первого (обычно самого болезненного) периода реабилитации и адаптации к самостоятельной жизни. Естественно, что каждый из таких центров должен быть связан с местной реабилитационной командой. Такие центры желательно организовать в удалении от крупных городов, при сельских приходах или небольших монастырях…

Использование юридических методов защиты от сектантской пропаганды… При наличии грамотных юристов, мы могли бы создать судебный прецедент, после которого хозяин любого бульварного листка дважды бы подумал, прежде чем публиковать завлекательные обещания разных “бабушек Люб”… То же самое можно сказать и о директорах школ, в нарушение конституционного положения о светском характере образования приглашающих к себе преподавателей-сектантов, или о руководителях департаментов образования, вводящих в своих округах сектантские учебные программы.

Представляется крайне необходимым введение внутренней экспертизы предложений, поступающих в синодальные и епархиальные структуры от различных организаций, объединений и лиц. Цель — исключить компрометирующие контакты. Думается, был бы чрезвычайно полезен выпуск пресс-релизов для епархий и иерархов. Центр свмч. Иринея Лионского уже давно готов выпускать ежемесячные бюллетени со всей новой поступающей в него информацией по сектантству…

<…> Посмею себе напомнить вам предсмертный совет императора Александра III своему наследнику Николаю II: “У России нет союзников. Единственные два ее надежных союзника — это армия и флот”… Союзниками Русской Православной Церкви в борьбе с сектантством могут быть лишь другие Поместные Православные Церкви и, в определенной степени, — западные христианские антисектантские организации…

Сектанты очень хорошо умеют делать работу их основателя диавола — вносить повсюду ссоры и разделения и, таким образом, поодиночке побеждать своих врагов. Лишь объединенным усилием всей Церкви мы сможем предотвратить эту угрозу, нависшую над нашим народом, над нашим Отечеством и над всем миром»18.

Последний пассаж — призыв предотвратить угрозу, нависшую над «нашим народом» и над «нашим Отечеством», в устах гражданина США Дворкина выглядит просто двусмысленным, тем более если вспомнить слова Кураева о своем коллеге, как «иностранце» и «иноплеменнике в этой стране».

Призывы же видеть в союзниках России лишь «армию и флот» представляются просто провокационными, если не подстрекательскими. При таком подходе и сама Церковь, которая, кажется, пока еще не является ни «армией», ни «флотом», не попадает в список «союзников России». Надо быть слепым, чтобы не замечать у господина Дворкина врожденную черту характера, ловко использованную владельцами радио «Свобода», — сеять раздор и разрушение. Есть, правда, одна особенность — узкая избирательность и направленность данной склонности к тому, чтобы сеять раздор и разрушение исключительно в России.

О само€й же антисектантской деятельности Дворкина, а вместе с ним и Кураева, выдающих все это за политику Церкви, довольно эмоционально, но верно высказался Александр Нежный19 в «Московских новостях», чем мы и закончим наше повествование о современном типе «троянского коня» в ограде Церкви. От себя лишь заметим, что данное выступление против антисектантских методов Дворкина вовсе не означает, что призывается поощрять религиозные и прочие принципы данных сект. Мы, например, резко отрицательно относимся к тем идеалам, которые проповедуют сайентологи. А.Нежный обращает внимание, что в России у перечисленных сект на почве их религиозной деятельности не было обнаружено до сих пор признаков состава преступления (если не считать воспрепятствования переливанию крови, что на фоне массовых заражений СПИДом уже не кажется особо диким; преступления же на бытовой, коммерческой почве можно найти у прихожан или служащих любой церкви, достаточно почитать газеты, но что вовсе не является автоматическим основанием для закрытия данной церкви). Два-три уголовных процесса, затеянных на Западе против названных новых религиозных движений за несколько десятилетий, совсем не повод, для того чтобы расширительно возлагать вину отдельных организаторов, тем более в других странах, на новые религиозные движения в нашей стране. Тем более не годиться преступление какой-либо секты, даже если оно реально произошло, отождествлять со всеми новыми религиозными движениями. Атеисты с таким же успехом (а их в стране большинство) могли бы предложить считать противозаконной любую религиозную организацию и религию, тем более в истории подобное уже было. Александр Нежный пишет:
«Семь лет назад вернувшись под отчий кров, Дворкин, однако, благоразумно сохранил верность звездно-полосатому флагу и американский паспорт. Он совершенно прав: разве можно принимать гражданство страны, власть в которой того и гляди перейдет в руки либо иеговистам, либо кришнаитам, либо даже самому Антихристу, ловко воплотившемуся в студента, изучающего Принцип доктора Муна. Едва ли не первым в нашем Отечестве Дворкин бросил сектантам страшное обвинение в изнасилованиях. Он первым обличил их инфернальную тягу к убийствам. И, наконец, он первым сумел проникнуть в тайное тайных всех этих свидетелей, кришнаитов, мунистов, мормонов — в их леденящий кровь замысел государственного переворота для захвата власти в России. Между тем во всем, что Дворкин и его единомышленники твердят на всех перекрестках, нет ни единого слова правды. Он лжет, напяливая на себя терновый венец политического эмигранта. Он не патер Печерин, не Герцен и не Галич — сказавшись евреем, он убыл из СССР в Израиль. Мне, право же, абсолютно все равно, какая кровь течет в его жилах, татарин он, перс или эскимос. Еврей так еврей. Израиль так Израиль. Врать не надо. Он лжет, объявляя наш Закон “О свободе совести” 1990 г. копией американского, — хотя бы потому, что в США подобного закона попросту нет. Он лжет, сообщая потрясенному обществу о двухстах пятидесяти тысячах разрушенных сектантами семей. Я позвонил сотруднику Прокуратуры РФ, будто бы располагающему подобными сведениями. Тот отослал меня к профессору Николаю Антоновичу Трофимчуку, заведующему кафедрой религиоведения Академии государственной службы. Профессор ответил, что такой статистики не существует, а Дворкин “выдумывает”. Он лжет, обвиняя Свидетелей Иеговы, Общество Сознания Кришны, Церковь объединения, Церковь сайентологии и другие религиозные объединения в преступлениях против личности и государственной безопасности. Ни единого факта, ни одного уголовного дела — лишь убогий и подлый вымысел…

Если вы думаете, что, объявив крестовый поход против сектантов, приблизите час окончательного торжества православия, то напрасно. Нет более глубокого исторического и религиозного заблуждения. Ибо в тени безрассудно воскрешаемого вами волоцкого игумена лишь окоченеет всё живое в нашей Церкви, и тогда уже без всяких сомнений именно к ней должно будет отнести слова тайновидца: “ты носишь имя, будто жив, но ты мертв” (Откр. 3:1). Если вы утверждаете, что служите православной Церкви, то зря. Кому и чему угодно — епископам, которых подчас невозможно отличить от самых оголтелых политиков; политикам, в иные минуты как две капли воды похожим на обезумевших епископов; собственному карману; неуемному желанию стяжать известность, — только не Церкви. Хорошо бы вам помнить при этом, что Иуда тоже послужил священноначалию, заработал и прославился. Если вы полагаете, что указываете людям дорогу к Христу, то это всего лишь ваша прискорбная ошибка. Ибо к Христу не волокут силой, под конвоем, в наручниках; к Нему не приводят с помощью прокурора и судьи, клеветы и устрашения. Все это уже было в нашей истории, “в веках, бывших прежде нас” (Екк. 1:10), было — и завело нас на нынешнее наше пепелище. В христианском мире нет христианства, говорят Свидетели Иеговы. И разве мы не слышим мучительной для нас правды в их словах? “Нас, христиан, теперь миллионы, и мы достаточно никчемны”, — с горечью сказал митрополит Сурожский Антоний (Блюм), исповедующий православие, в сути своей не имеющее ничего общего с православием г-на Дворкина и всех прочих целителей сектантской проказы. Сектанты не там, где вы их ищете. Они там, где мракобес через православную газету вещает бедному народу о храме Сатаны, который построен мастером-сатанистом, а для вида — архитектором Ле Корбюзье и в котором из “выкраденных” в разных странах детей “выращивают крупнейших магов”. Где обскурант, стуча кулаком, требует единообразия в мыслях. Где священник не совестится рассуждать о доброй традиции иудеев закалывать христианских младенцев. Где давным-давно забыли, что такое любовь к брату своему, — та любовь, без которой, по слову апостола, “я ничто” (1 Кор. 13:2). И это, пожалуй, на сегодня главный урок сектоведения»20.