27 мая 2015 года в ММТР открылась выставка трех молодых профессиональных художников из Кольхапура (штат Махараштра). Они уже выставлялись совместно трижды и теперь решили посетить Наггар и показать свои работы индийским и зарубежным гостям усадьбы Рерихов.

Самый младший из них, Нагеш Ханкаре, преподает рисование в школе, но успешно сочетает работу с творческой деятельностью. На вопрос кто оказал на него самое сильное творческое влияние, он ответил: “Cама природа. Природа – это мой Гуру. Если художник все время следует кому-то еще, он никогда не разовьет свой стиль”. В школе искусств он специализировался на портретной живописи, но развил интерес к пейзажу, который и является его основным творческим интересом.

На выставке в ММТР он представил работы в трех стилях, которые иллюстрируют его творческую биографию. Он начал, как художник реалист. В этом стиле выполнены несколько выставленных работ, изображающих лотосный пруд в его родной деревне, глинобитные дома и виды тропического леса. К этому же периоду принадлежит и пара работ, изображающих городские виды Калькутты. Художник посетил этот город всего лишь раз, но сумел хорошо передать влажную атмосферу его сезона дождей, которая так напоминает его родной Конкан (западное побережье Индии, известное обилием осадков). Эти две работы буквально пропитаны влагой и свежестью и напоминают своей техникой классиков импрессионизма.

Второй период своего творчества Ханкаре охарактеризовал, как “творческий”. Он начался с его приезда в Манали три года назад. Ханкаре был под впечатлением местного горного ландшафта и создал целую серию картин, вдохновленных рекой Беас и обрамляющими ее горами. Только в ней трудно найти фотографическое подобие Манали и его окрестностей. Эта серия выполнена в ярких красках, в особенности желтых, оранжевых и красных, и изображает причудливые отвесные скалы, встающие из воды и отражающиеся в ее зеркальной поверхности. На первый взгляд это совершенно неземной, почти Куньминьский ландшафт, известный нам из традиционной китайской живописи, поскольку в долине Кулу нет таких скал, а река Беас не спокойна, а бурна. Но Ханкаре считает, что ему как раз удалось передать внутреннюю сущность этого места: “Течение Беаса может быть бурным, но внутри он спокоен, как на этих картинах”. Кроме того, он категорически утверждает, что китайская традиция на него не оказало никакого влияния.
В последнее время в его творчестве произошли значительные изменения. Он стал двигаться в сторону все большей абстракции. В будущем Ханкаре хочет продолжать работать в абстрактном стиле, создавая пейзажи, в том числе горные. Он считает эволюцию своего творчества положительным фактором: “В ходе творческого труда человек должен меняться. Это и естественно, и приятно. В наше время большинство художников Махараштры – реалисты, поэтому, чтобы сказать что-то новое в искусстве, необходимо принять другой стиль. Когда Вы начнете понимать абстракционизм, Вы увидите, что он дает несравнимо больше удовлетворения, чем реализм. Кроме этого, будучи уроженцем Конкана, я запечатлел его на многих полотнах – лодки, море… Но я хотел чего-то необычного и нового и в результате уехал в горы.”

Горы действительно пленили Ханкаре. Он ездил в Спити и создал целую серию реалистичных акварелей с видами заснеженных вершин, ступ, горных деревень, дорог и водопадов. Они восхищают сочностью своих красок и любовью к гималайской природе. В будущем Ханкаре мечтает развить эту тему и поехать в Ладак. Он также хотел бы организовать совместные выставки с российскими художниками для обмена опытом.

Второй представленный на выставке художник, Раман Б. Лохар, также преподает искусство в школе, но сочетает работу с творческими занятиями. Уже в школе искусств он специализировался на портретной живописи и любит ее больше всего. Работая над портретами, Лохар пытается выразить внутренний мир каждой модели.

Уже в детстве на него оказал творческое влияние его отец, который был солдатом в армии и любил рисовать портреты своих сослуживцев, соседей и других людей, работавших в его части. В связи со службой отца, Лохар сумел попутешествовать по стране и даже увидеть горные районы Кашмира. Но красоты горных пейзажей не уменьшили его интерес к портретной живописи. Уже в школе он делал небольшие рисунки одноклассников, к их большой радости. Он сохранил интерес к искусству даже несмотря на ранения, полученные в результате автокатастрофы: выздоравливая в течение пяти лет, он все-таки продолжал делать зарисовки и не оставлял свою мечту стать портретистом. И это позволило ему вернуться в мир искусства.

Сначала Лохар работал маслом, но сейчас хочет переключиться на акриловые краски, желая экспериментировать.

В работах Лохара очень часто можно видеть образ Будды. Его привлекает умиротворенность Будды, и он хочет нести так актуальную сейчас весть мира всему миру посредством таких работ. Работая над образом Будды, Лохар изучал искусство пещерных храмов Аджанты и Эллоры на месте, а также древнеиндийскую скульптуру в собраниях различных музеев Индии. Влияние древнеиндийской скульптуры явно прослеживается – Будда Лохара действительно монументален, впечатляющ и имеет интересную светотень. Лохар намерен продолжать писать Будду, делая его все более “скульптурным”.

Лохара очень привлекает образ Кришны. Играющий на флейте Кришна появляется на его полотнах снова и снова, поражая новизной и свежестью красок. Лохар хочет продолжать раскрывать этот образ, но при этом представляя его “по-новому”.

Художник создал несколько портретов своей шестилетней дочери (которая, кстати, тоже рисует и хочет последовать по стопам своего отца). Особенно интересен ее портрет вполоборота с куклой. Он напоминает своей цветовой гаммой и композицией портреты великого индийского художника Раджи Рави Вармы и таким образом демонстрирует преемственность современного индийского искусства.

На выставке также представлены работы скульптора Сатиша Гхараге. Скульптура привлекала его с детства. Он рассказал, что будучи ребенком он лепил из глины небольшие фигурки буйволов для традиционного маратхского праздника Пола, в ходе которого люди оказывают почтение буйволам и благодарят их за помощь оказанную им в сельскохозяйственных работах. Поскольку праздник выпадает на сезон дождей, фигурки можно было лепить, зачерпнув влажную глину из любой борозды. Это было его первое соприкосновение с искусством.

С самого начала он чувствовал, что скульптура – его призвание. В школе искусств ему приходилось заниматься рисованием и живописью, но он не пошел дальше эскизов. Напротив, работа с различными материалами (резьба по дереву, лепка из глины, работа с металлоломом и т.д.) привлекала его намного больше. К концу курса в школе искусств он окончательно решил связать свое творчество с бронзой. Школа искусств дала ему возможность изучить как современную скульптуру, так и современные техники литья.

Он хорошо знаком с племенным искусством Махараштры, но наибольшее влияние на него оказал современный британский скульптор Генри Мур, известный своим фигуративным искусством.


В начале своей профессиональной карьеры Гхараге отлил несколько памятников политическим лидерам и героям Индии. Самым значительным из них является памятник великому средневековому маратхскому полководцу Шиваджи. 7 футов в высоту, этот памятник установлен на месте его миропомазания в крепости Райгарх. Но со временем Гхараге почувствовал влечение к чистому искусству. Он хотел более свободного творчества и оставил сферу политических заказов.

В настоящее время у Гхараге есть студия в Кольхапуре. Он не работает на заказ и предпочитает использовать образы из собственного воображения. Не так давно он создал серию двойных скульптур, иллюстрирующую взаимоотношения мужчины и женщины. Две работы из этой серии представлены на выставке. Они изображают переплетенные человеческие и геометрические фигуры, а на одной можно увидеть математический знак бесконечности.

Кроме этих двух скульптур на выставке представлено около двух десятков небольших образов Будды. Гхараге хочет распространять весть мира, поэтому его привлекает фигура Будды. Гхараге признает влияние традиционного индийского искусство пещерных храмов Аджанты и Эллоры, но его стиль более инновативен. Созданные им Будды как будто парят в пространстве, окруженные лотосами и спиралями. Из них струятся потоки тонких энергий, которые делают их настолько легкими, что зритель забывает о том, что они отлиты из бронзы. “Такие образы слишком неортодоксальны, чтобы их выставлять в храмах, поэтому я бы предпочел, чтобы их установили в общественных местах, например в парках” – говорит Гхараге.
Скульптуры Гхараге объединили пространство выставки, внеся в него тонкое чувство гармонии и умиротворения.