Теперь до меня дошли новые слухи. Разрушители продолжают
свои злостные попытки. Некий негодяй распространяет клевету о том,
что я никогда и не заботился о сохранении культурных сокровищ, что Пакт
вовсе не мой и Знамя не мое. Находятся и какие-то жалкие слушатели,
внимающие этой недостойной клевете.
Н.К.Рерих
А.П.Деревянко, академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН:
Уважаемые коллеги, уважаемые члены президиума, уважаемые гости! У нас сегодня на повестке необычный вопрос. Председатель ВАК Михаил Петрович Кирпичников попросил, чтобы наше отделение сделало экспертное заключение по диссертации Владимира Росова «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)».
В.А.Росов: Диссертация полностью основана на источниках.
Обобщая основные выводы диссертационного исследования, следует подчеркнуть: в работе предпринята попытка целостного анализа деятельности Рериха как руководителя экспедиции в Центральную Азию в 20–30-е годы. Он сочетал в себе, с одной стороны, крупного ученого, исследователя Азии и, с другой, общественного деятеля и своеобразного политика-практика международного масштаба с явно выраженным геополитическим мышлением.
Автору диссертации были поставлены некоторые неточные, тенденциозные вопросы. Эти вопросы представляется целесообразным суммировать и дать на них краткие ответы.
Первое. Одна из главных проблем, затронутых в диссертации, это проблема отношений Рериха с буддийским миром. Из нее проистекают и многие возникшие вопросы, касающиеся нового государственного образования в Азии, точнее, пути его реализации. Мирное или военное взаимодействие с правительствами США, СССР, Японии, взаимоотношения или сотрудничество с государственными службами и культурными учреждениями.
Художник предлагает план единой Азии, в котором излагает свой план о создании федерации буддийских государств, так называемый Великий План. При этом Рерих говорит, что при многолюдных монастырях имеются боевые священные дружины лам, стойко выступающие.
Хотелось бы обратить внимание на «стойко выступающие», а не стойко защищающие, как предлагают читателю контекст некоторые оппоненты. Речь идет о сложнейшем политическом процессе взаимодействия и объединения стран Центральной Азии.
Второе. Вопрос о признании Америкой в 1933 году Советской России.
Так называемая проблема непризнания СССР подробно разъяснена в диссертации на стр. 302.
Третье. Вопрос о Пакте Рериха и Знамени Мира, международном документе «О сохранении культурных ценностей во время международных конфликтов». Мои оппоненты утверждают, что этот документ не имеет отношения к политике. Это слишком упрощенное толкование. Всем известно, что Пакт был подписан в 1935 году в Вашингтоне представителями 21 страны государств Латинской Америки в присутствии президента США Рузвельта.
Вопросы к диссертанту:
А.В.Стеценко, первый заместитель генерального директора Музея имени Николая Рериха: Главное в содержании вашей диссертации – что Николай Константинович стремился создать отдельное государство в Центральной Азии. Скажите, пожалуйста, как можно было в 20–30-е годы создать независимое государство за счет четырех стран, как указано в вашей диссертации?
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
В.А.Росов пишет: «Обе экспедиции являются этапами в решении единой задачи, поставленной русским художником в самом начале его вынужденной эмиграции. Речь идет о концепции “Новой Страны” – создании независимого государственного образования на территории Азии» (стр. 19).
«Фактически обе экспедиции составляли одно целое и преследовали общую цель, которая заключалась в создании независимого “Сибирского государства” на территории Центральной Азии» (стр. 32).
«В ее ареал попадали земли Русского и Монгольского Алтая, Синьцзяна, Северного Тибета и Внутренней Монголии. Новое государственное образование в эмигрантской прессе получило наименование, почерпнутое у самого Рериха, – “сибирское”, или “монголо-сибирское”, государство» (стр. 363).
Таким образом, новое государство, по мысли Росова, должно было быть создано в 20–30-е годы прошлого века за счет территорий СССР, Монголии, Китая и Северного Тибета. Фальсификация Росова просто удивляет. Сам вывод Росова, что это почерпнуто «у самого Рериха», возмутителен. Где в диссертации доказательства этому? Их нет. Сколько не ищите, вы их не найдете.
А теперь снова поставим вопрос: «При наступлении каких условий возможно допустить, что указанные в диссертации Росова территории могут войти в состав нового независимого государства?» Ответ на этот вопрос единственный. Только при проведении глобальной войны, которая, безусловно, затронула бы все страны Центральной Азии, мог быть осуществлен этот проект.
В.А.Росов: В диссертации мной представлен… корпус источников, в которых речь идет о неких мессианских чаяниях Николая Константиновича Рериха. Рерих действительно, начиная с
1924 года, воплощал определенный политический план. Этот план действительно включал идею о создании конфедерации буддийских государств, идею создания некоего государственного образования. Поэтому Рерих пытается высказать идеи, которые могут или не могут иметь воплощение, что покажет будущее. Речь не идет об отрезании каких-то кусков от других государств.
А.В.Стеценко: Тогда второй вопрос. Цитирую по вашей диссертации, стр. 201: «Николаю Константиновичу Рериху важно было соединить две, казалось бы, взаимоисключающие области: военную и культурную. Военная мощь, подкрепленная привлекательной идеей, становится несокрушимой силой. Япония нужна была Рериху». Будьте добры, представьте из диссертации конкретные примеры, в чем была заключена военная деятельность Рериха?
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
Данный тезис о соединении культуры и войны абсурден в самой своей основе. Война и культура являются антиподами. Вызывает опасение наше будущее, если в сознании ученых смешиваются понятия культуры и войны, добра и зла. Росов не скрывает в своей диссертации, что он пытается превратить культурную деятельность Н.К.Рериха в прикрытие его военных устремлений. Это фактически является основным лейтмотивом его диссертации. Согласно Росову, даже Пакт Рериха, первый международный проект по защите культурных ценностей, становится лишь средством политической деятельности Н.К.Рериха по созданию независимого государства.
«Однако Пакт Рериха – это также и звено в большой политике <…>» (стр. 6).
В.А.Росов: Речь не идет в диссертации о военной деятельности Рериха.
А.В.Стеценко: В вашей диссертации есть целый раздел, который называется «Военные интересы Николая Рериха»?
В.А.Росов: В диссертации действительно излагается визит Рериха во время Маньчжурской экспедиции в Харбин. Представлена та его общественная, политическая и культурная деятельность, которая была проведена в течение 1934 года в Харбине. Действительно, Рерих встречался с военным министром Хаяши. Провел с ним переговоры. После этого он установил тесные связи в Японии с князем Хорватой, с Чертковым, который возглавлял российскую эмиграцию. Об этом писали в харбинской прессе. Фактически эти акции были для того, чтобы сформировать, установить дружеские связи с военной эмиграцией.
Рерих целенаправленно проявлял интерес к военной эмиграции, к верхушке военной эмиграции в Харбине. Это факт… Одновременно он вел культурную деятельность.
А.В.Стеценко: Вы не ответили на вопрос. Вы не привели конкретные примеры военной деятельности Николая Константиновича Рериха, которая подкреплена его культурной идеей.
И какая цель этой деятельности военной?
В.А.Росов: Я ответил на этот вопрос. Повторяю: о военной деятельности речи не идет. Идет речь о сочетании некоторых компонентов культурных и интересов к верхушке генеральской.
А.В.Стеценко: Вот еще одна цитата, которая будет предшествовать моему третьему вопросу: «Он (т.е. Николай Рерих) неизбежно должен был стать на сторону Японии в надвигающемся возможном конфликте», страница диссертации 40. Следующее место диссертации: «Главное, Маньчжоу-Го становилось плацдармом в будущей борьбе с Советским Союзом непримиримой Японии и, что немаловажно, русской эмиграции». Приведите доказательства из диссертации, что Николай Константинович Рерих должен был стать на сторону Японии в надвигающемся возможном конфликте?
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
Росов показывает Рериха готовым пожертвовать даже своей родиной ради достижения идеи создания нового государства. С этой целью он представляет Н.К.Рериха вступившим в сговор с милитаристской Японией с целью нападения на СССР. То, что этот конфликт является вооруженной борьбой, т.е. войной против СССР и в этой войне автор работы Н.К.Рериху уделяет особое место, подтверждается следующими фрагментами из
диссертации.
«Япония, без сомнения, готовилась к войне с СССР» (стр. дис. 44).
«Идеология строительства “Новой Страны” требовала от Рериха четкой позиции. Он неизбежно должен был стать на сторону Японии в надвигающемся возможном конфликте, по крайней мере на начальном этапе» (стр. дис. 40).
«Грядущая война будет носить расовый характер – война восточных народов против белых» (стр. дис. 45).
«Главное, Маньчжоу-Го становилось плацдармом в будущей борьбе с СССР непримиримой Японии и, что немаловажно, русской эмиграции. А Рерих как раз претендовал на роль вождя, объединяющего эмигрантов, белых офицеров и казачество» (стр. дис. 196).
Чтобы быть более убедительным, автор сделал еще целый ряд выводов, которые ничем не обоснованы.
«Несомненно, Рерих вполне разделял прояпонские идеи. <…>. Напомним, что путь экспедиции в Маньчжурию лежал через Японские острова…» (стр. дис. 194).
«Но самым ответственным оказался визит в Военное ведомство» (стр. дис. 200).
В.А.Росов в своей работе не приводит никаких доказательств о посещении Н.К.Рерихом военного ведомства Японии. Но даже если такой визит состоялся, то он вовсе не связан с «военными планами Рериха», как это утверждает Росов. Причина такого визита, если он действительно имел место, проста: необходимо было получить разрешение на проезд экспедиции по Маньчжурии, значительная часть территории которой находилась под военным управлением Японии.
В этом и состояла цель посещения Рерихами Японии. И они эту цель выполнили. Ведь это очевидно. Мне совсем непонятно, как это могли пропустить официальные оппоненты, диссертационные советы и эксперты ВАК. Это в очередной раз доказывает, они существа диссертации Росова не знают.
В.А.Росов: Я хотел бы процитировать тот фрагмент, который вы только что процитировали, потому что это только часть цитаты. «Рерих неизбежно должен был стать на сторону Японии в надвигающемся возможном конфликте, по крайней мере на первом этапе».
Речь идет о модели конкретной ситуации вхождения Рериха в харбинскую жизнь, в харбинскую эмиграцию. И поэтому, когда Рерих вернулся из Японии, встретившись с рядом общественных культурных деятелей Японии, встретившись с… министром культуры Хаяши, он же был абсолютно уверен в том, что Япония на этом определенном этапе именно в таком плане (склонится. – Ред.) в пользу его широкой деятельности в Маньчжурии.
А.В.Стеценко: Вы так и не ответили, Владимир Андреевич. Ваша цитата, мною приведенная, даже на первом этапе говорит о поддержке Николаем Константиновичем Рерихом агрессивных действий Японии против Советского Союза, которыми является война. Вы понимаете? Боевые действия!
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
Росов в своей диссертации связал культурную деятельность Николая Константиновича с успехом Японии в будущей войне: «В Маньчжурию Рерих вступил как посланник Японии. Этой “страной творческого горения” художник восхищался безраздельно. Да и свел весь разговор к единственно главной мысли – новому строительству и кооперации под взмахом самурайского меча» (стр. дис. 205).
В.А.Росов: Я не говорил о боевых действиях, я говорил о поддержке Японии Рерихом. О поддержке.
А.В.Стеценко: В конфликте с Советским Союзом?
В.А.Росов: Конфликт с Советским Союзом… Ни о каком конфликте речи быть не может.
А.В.Стеценко: В своей диссертации на странице 236, когда вы рассматриваете экспедиционный дневник Юрия Николаевича Рериха, вы пишете: «Собранные в нем сведения предназначались для ведения будущих операций на дальневосточном театре военных действий». Действительно Вы так думаете, что записи Юрия Николаевича Рериха в экспедиционном дневнике Маньчжурской экспедиции предназначались для будущих операций на дальневосточном театре военных действий?
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
Юрий Николаевич Рерих, как и все члены этой великой семьи, всегда стремился к всесторонним знаниям и их синтезу. Полученное военное образование наравне с востоковедческим не только характеризовало Юрия Рериха как ученого, изучающего историю Центральной Азии, которая была богата и своим военным прошлым, но оно пригодилось и на практике, когда Ю.Н.Рерих руководил охраной и обороной двух экспедиций.
Дневники участников экспедиций оставили примеры, доказывающие, что познания Ю.Н.Рериха в военном деле нередко спасали им жизнь и обеспечивали выполнение задач экспедиций. Приведенные в диссертации Росова записи из дневника Ю.Н.Рериха не могут восприниматься иначе, нежели необходимость подробно отобразить местность, по которой проходил маршрут экспедиции, с целью, если наступит необходимость для вооруженной защиты безопасности членов экспедиции, принять соответствующие меры.
Без подробнейшей схемы местности при нападении бандформирований, которых в то время много было в Маньчжурии, принять правильное решение по оказанию им сопротивления было бы весьма проблематично. Но утверждение диссертанта о том, что эти записи «предназначались для будущих операций на дальневосточном театре военных действий» (стр. дис. 236), выглядит по меньшей мере нелепо, так как для решения таких задач необходим уровень Генерального штаба, а не ведение блокнотных записей в интересах безопасности экспедиции. Этот вывод Росова полностью вписывается в его идею поддержки Рерихом военных действий Японии против СССР, которые предполагались на дальневосточном театре военных действий.
В.А.Росов: В моей диссертации действительно дан анализ дневника Юрия Рериха, сделано предположение, что вполне возможно: данный дневник может представлять интерес с точки зрения составления военных карт и других, так сказать, целей.
В.В.Фролов, доктор философских наук, профессор: Почему вы сформулировали тему диссертации «Русско-американские экспедиции», а всю диссертацию посвятили военно-политической деятельности Николая Константиновича?
В.А.Росов: Диссертация посвящена действительно экспедициям Рериха. В результате рассмотрения конкретных документов по экспедиции удалось выявить контекст материалов, которые говорят об образовании нового государства в Центральной Азии.
В.В.Фролов: О стремлении Николая Константиновича создать новое государство?
В.А.Росов: Я излагаю документы в своей диссертации, которых огромное множество, которые говорят об идеях, высказанных Рерихом. Эти идеи касаются плана Единой Азии, Священного Союза Востока. Идеи.
Из диссертации Росова:
«Рериховское построение “Новой Страны” на первый взгляд попадает в разряд утопий… Однако он пошел дальше, нежели классические утописты, от теории к практике, манифестировал идею “Новой Страны” и сам ее воплощал. Активность Н.К.Рериха в Азии – политическая, экономическая и культурная – образует особый вид деятельности, которую уже нельзя назвать утопической» (с. 369).
«У Рериха созревает собственный план – использовать имя и авторитет Панчен-ламы как знамя в религиозной войне буддистов. Конечная цель – создание нового государства на пространствах Гоби» (стр. 53).
Из отзыва на диссертацию Института российской истории РАН:
«Столь же голословным оказывается утверждение о “собственном плане” Рериха “использовать имя и авторитет Панчен-ламы в религиозной войне буддистов” во имя создания нового государства (с. 53)». (В.В.Трепавлов, д.и.н., ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, руководитель Центра истории народов России и межэтнических отношений.)
Л.В.Шапошникова, генеральный директор Музея имени Рериха: Чем объяснить отсутствие аналитического раздела, связанного с источниками и историографией? Прошу ответить.
В.А.Росов: Повторите, пожалуйста, вопрос. Уточните вопрос.
Л.В.Шапошникова: Я повторяю. Чем объяснить отсутствие аналитического раздела, посвященного источникам и историографии?
В.А.Росов: Вся историография на месте.
Л.В.Шапошникова: Спасибо. Второй вопрос: чем объяснить отсутствие даже упоминания исследовательских монографий российских рериховедов? Их было много. Пожалуйста, объясните. А вы говорили о нескольких статьях, которые были написаны и которые не были практически связаны с Центрально-Азиатской экспедицией.Таким образом, получается, что у нас в России не было никаких исследований по этому вопросу. Объясните, пожалуйста.
В.А.Росов: Будьте добры, поясните, что значит… О каких таких монографиях вы говорите? Я просто не понимаю.
Л.В. Шапошникова: Монография П.Ф.Беликова, монография В.П.Князевой, монография Е.П.Маточкина, монография Н.В.Тютюгиной, монографий, ну, еще минимум пять. Я время не хочу занимать. Я вам повторю еще потом, когда буду выступать.
В.А.Росов: Я тогда все-таки отвечу на вопрос. Монографии В.П.Князевой и П.Ф.Беликова из серии ЖЗЛ действительно существуют. Там всего три строчки о Маньчжурской экспедиции. Две строки о Маньчжурской экспедиции, которые были опубликованы в сборнике «Рериховские чтения» в Новосибирске в
1976 году. Плюс еще несколько статей середины 90-х годов, в которых также была упомянута Маньчжурская экспедиция.
На этом вся библиография трудов заканчивается.
Л.В.Шапошникова: Спасибо. Почему у вас нет упоминания о сборнике первых сибирских Рериховских чтений, которые прошли в Новосибирске и были посвящены юбилею Центрально-Азиатской экспедиции?
В.А.Росов: Развитие науки пошло так далеко, что, вы знаете, невозможно привести.
Л.В.Шапошникова: Да, спасибо. Я поняла. Развитие науки пошло далеко. И еще вопрос: почему источники, которые связаны были с трудами Николая Константиновича Рериха, не были использованы? Из всех источников был использован только экспедиционный дневник, а большой трехтомник, который вышел в издании МЦР, не был использован. Почему не были использованы письма Николая Константиновича? Почему не была использована вся та сторона его жизни, которая противоречит вашим домыслам?
В.А.Росов: Трехтомник, который издал уважаемый Международный Центр Рерихов, был использован, ибо именно очерки Рериха «Монголия», «Сад будущего» приведены в диссертации. И этим текстам Рериха именно диссертантом придан особый смысл и дана особая трактовка. Внимательный читатель может легко обнаружить ссылки на эти источники.
Из независимого лингвистического заключения:
«Анализ цитируемого в диссертации материала показывает, что суждения, заявления, представления Н.К.Рериха <…> подтверждаются, как правило, не фрагментами из трудов, написанных самим Рерихом (таких фрагментов в работе всего 11% от общего числа цитат), а выдержками из <…> текстов других лиц. Это наблюдается даже в тех случаях, когда говорится о “мировоззренческих установках” Н.К.Рериха. Автор широко применяет цитирование по второисточникам, в том числе и тогда, когда речь идет о положениях, имеющих в диссертации принципиальную значимость» (Л.Л.Шестакова, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Института русского языка
им. В.В.Виноградова РАН).
В архиве МЦР хранятся очерки Н.К.Рериха из его дневника, изданного МЦР в трех томах. Первый том содержит 225 статей Н.К.Рериха, посвященных периоду 1931–1935 гг., в том числе и Маньчжурской экспедиции. В.А.Росов в своей диссертации приводит лишь 2,5 строчки из них (из очерка «Да процветут пустыни») и лишь упоминает очерки «Сад будущего» и «Монголия», которым, по заключению самого Росова, он «придает особый смысл и особую трактовку».
Таким образом, очерки самого Н.К.Рериха, отражающие его идеи и направленность деятельности в период Маньчжурской экспедиции, проигнорированы. Вместо этого широко цитируется харбинская профашистская пресса, оклеветавшая Н.К.Рериха.
Кроме того, перу Л.В.Шапошниковой принадлежит фундаментальная трилогия «Великое путешествие» общим объемом 2658 стр., которая раскрывает полную панораму жизни, творчества, деятельности и философско-научных достижений Н.К.Рериха, в том числе его Центрально-Азиатскую и Маньчжурскую экспедиции.
Из отзыва Института российской истории РАН:
«Если бы диссертант шире привлек к анализу труды самого Н.К.Рериха и использовал многочисленные исследования рериховедов (в частности, фундаментальные работы Л.В.Шапошниковой), он смог бы уяснить истинное место “Великого плана” в идейных поисках знаменитого художника и мыслителя. “Новая Страна” должна расцениваться скорее в качестве гуманитарной категории, но не как геополитическая концепция».
В.А.Росов (заключительное слово): Благодарю вас. Мне хотелось бы сказать огромное спасибо всем, кто высказал свое мнение по поводу диссертации. Оно бесценно. Потому что работа не заканчивается. Конечно, будут учтены все замечания. Все спорные моменты будут сняты.
