В марте 2008 года, когда в России впервые отмечался День работника культуры, представители творческой интеллигенции устроили в Центральном доме журналиста пресс-конференцию, посвященную острой проблеме рейдерских захватов и административного давления, которое испытывают столичные центры культуры. Перед журналистами выступили руководители творческих союзов и домов творчества, представители Центрального дома работников искусств, Центрального дома актера, Международного Центра Рерихов, Центрального дома кино, Центрального дома журналиста, Московского дома скульптора, Центрального дома художника.
Тон пресс-конференции задал президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов. Открывая встречу, он сказал: «Сегодня у нас новый праздник – День культуры. Мы замечательно его празднуем. У всех “мешочное настроение”, всем уже принесли разной степени срочности соответствующие предписания, и все готовы выполнить приказание нашей замечательной и так заботящейся о всеобщем благе власти: “Культура, на выход!” Поводом для этого собрания является наше одиночество. Каждый Дом в отдельности решает свои проблемы, каждый выживает или не выживает в одиночку. Причем это явление не только московское. Передо мной недельной давности газета “Советская культура”, где речь идет об отделениях Союза театральных деятелей по всей России. Передо мной электронное сообщение о том, что Ленинградский дом журналиста переходит во владение Смольного.
У меня есть информация, что в течение двух с половиной лет налоговая инспекция держит закрытыми счета ПЕН-центра. Культуру выпихнули с центральных телеканалов, сделали достойный заповедник в виде канала “Культура”, считая, что все остальное можно заменить попсой. Культуру, в сущности, потребляют на вынос и распивочно. Та культура, которую представляют присутствующие здесь люди, – совсем другого рода, она не продается. В Москве, как и в провинции, очевидно, острая нехватка помещений для торговых комплексов и для различных государственных и общественных органов и фондов типа Росохранкультуры, которым нужно место для надзора или для “поддержания” культуры. Мы в этом смысле не устраиваем чиновников, потому что не всегда выполняем указания министерства, позволяем себе проявлять инициативу, а культура с инициативой их не интересует. В сущности, в этом и состоит диалектика наших взаимоотношений».
Зинаида Кириенко, народная артистка России и член правления ЦДРИ, охарактеризовала нынешнее состояние Центрального дома работников искусств как бедственное. «...Все знают, что такое ЦДРИ, – сказала она. – Клуб был организован в 1930 году, в него входили самые выдающиеся деятели культуры. В 1938 году правительство при активном участии Луначарского передало клубу здание на Пушечной, 9. Это здание позапрошлого века деятели искусства отремонтировали на свои средства, своим трудом. Известен случай, когда наша великая певица Валерия Барсова была на приеме у Михаила Ивановича Калинина – представьте себе, не хватило электропровода, чтобы оснастить ЦДРИ, и вот на каком уровне решался этот вопрос! Наш Дом награжден орденом «Дружбы народов», и это награда заслуженная, потому что в него стекались деятели искусств со всех уголков нашего когда-то огромного государства. Сегодня ЦДРИ уже 78 лет, страна сжалась до размеров России, а клуб последние 20 лет живет в пристройке к главному зданию. Крыша главного здания течет, его залы не работают с 1988 года. Функционирует только первый этаж, который отремонтировали субподрядчики, чтобы вести там свою торговлю (за счет которой, между прочим, ЦДРИ и существует). Мы платим Москомимуществу миллион в месяц, и с каждым годом плата за помещение, которое мы фактически не используем, возрастает! Правление клуба обратилось в мэрию принять нашу автономную некоммерческую организацию под юрисдикцию Москвы, чтобы мы стали городским учреждением культуры – естественно, с нашим правлением и полномочиями. Была обнадеживающая встреча с Людмилой Ивановной Швецовой – первым заместителем нашего мэра. На встрече присутствовали серьезные мужи, было дано задание (сейчас это вызывает улыбку) в двухнедельный срок подготовить документы, определяющие дальнейшую судьбу Дома. Швецова горячо воскликнула: “Неужели нельзя отстоять и отремонтировать единственный дом, объединяющий все виды искусств! Для бюджета Москвы это столь малозначащие суммы. Надо восстановить и содержать его как достояние России, не только Москвы!” Потом была встреча с Владимиром Ресиным, он был готов направить в ЦДРИ весь свой строительный потенциал, но тут выяснилось, что здание не является собственностью Москвы. 9 января 2008 года мы получили проект постановления московского правительства, которое согласилось взять нас под свою юрисдикцию. Потом были выборы, одни, вторые... Время идет, а статус Дома не определен. В разрушающемся здании погибает уникальная библиотека – 150 тысяч томов. Подвалы завалены редкими ценными книгами и альбомами по искусству, все они свалены в ящики и хранятся в сырых полуподвальных помещениях. Буквально на днях, 6 марта, пришла новая бумага: от старого здания нам оставляют уже не 4 тысячи метров, как в предыдущем проекте, а 1655 и один метр!.. Мы продолжаем надеяться на горячую поддержку Л.И.Швецовой и верим, что Дом будет существовать непременно как ценность государственная!»
Непростые времена настали и для Центрального дома актера. Его длительную тяжбу с Росимуществом не остановило даже вмешательство Дмитрия Медведева. Директор ЦДА Маргарита Александровна Эскина вспоминает: «...раньше это было нечто невероятное – попасть в один из творческих домов. Каждый имел свою атмосферу, свой круг – это было уникальное явление в Москве! Сейчас, кроме наших домов, существует огромное количество клубов – заглянешь иногда ночью на какой-нибудь канал, СТС или ТНТ, и становится немного страшно. Поэтому мне кажется, что культура профессионального общения, культура отдыха сегодня гораздо более необходима и востребована, чем когда бы то ни было. Если мы уйдем из наших домов, то останутся только те заведения, которые нам всем хорошо известны и которые приносят большой доход. Очень коротко о нашей проблеме: если возникли трудности с домом на Арбате и государство так в нем нуждается, то ради Бога – пусть наш подожженный дом, который сгорел на Тверской, освободят, и мы вернемся туда и будем жить и работать. Нам все время говорят, что это был какой-то невероятный подарок и мы не должны такие подарки принимать, но я могу сказать, что этот подарок не так уж хорош по сравнению со старым домом на Тверской. Тот дом был лучше! Что сегодня происходит с Домом актера? Положение у нас и у всех одинаковое: ноты те же самые, только исполнители разные! Казалось бы, абсолютно решенный вопрос, после уникальной пресс-конференции, на которой присутствовала почти вся театральная общественность, после слов нынешнего уже избранного президента господина Медведева – все замечательно, все позади! Тем не менее мы продолжаем судиться, у нас бесконечные тяжбы, и Росимущество и Россвязьохранкультуры продолжают надеяться, что они это помещение отвоюют. Таким образом, получается, что диалог с властью нас вполне устраивает – приходят регулярные письма от господина Зубкова, в которых он сообщает, что обязал руководителей Росимущества, Минэкономразвития и Министерства культуры в кратчайший срок решить наши проблемы. И одновременно чиновники, работники Росимущества и Федерального агентства по управлению имуществом по Москве, продолжают писать, что надо представить договора, и они будут решать, можем ли мы распоряжаться этим помещением. Все сначала, как будто не было никаких договоренностей, как будто вообще они живут в другой стране, у них другой президент и другие законы. Поэтому я хочу сказать только одно – я хочу думать (обращаю ваше внимание на этот оборот), что у нас с вами и у нашей верховной власти совершенно одинаковые задачи. Мы хотим победить чиновничество, которое вообще не выполняет или ставит под сомнение решения нашего руководства. И поэтому мы хотим всемерно помочь нашему руководству преодолеть этот раздор. Чтобы вертикаль власти, которую мы строили, как-нибудь действовала. Я понимаю, что все думают немного иначе, но лучше думать так, как я, уверяю вас. (Аплодисменты. Смех.) Дом актера, как и ЦДРИ, как и все остальные дома, где люди соединяются в покое и добре, без ненависти, – все это нужно не только нам, но и нашему государству. Невозможно вести подобную гражданскую войну!.. Ведь это же безумие! Поэтому безусловно Домам необходимо объединиться – и отстаивать свое право на культуру методами изнурительных, трудных переговоров и юридическими методами. Очень неприятно судиться, но судиться надо. Мы должны быть готовы к тяжелой, длительной осаде. Но поскольку мы люди закаленные, поскольку мы люди достаточно мужественные, поскольку мы прожили непростую жизнь – я думаю, что мы это преодолеем!»
Историю Центрального дома художника на Крымской набережной хочется назвать «Из жизни фруктов». Можно было бы пошутить, когда бы не было так грустно. Рассказывает председатель исполкома Международной конфедерации союзов художников М.М.Фаткулин: «Мы являемся законными собственниками Дома художников. В свое время здание было построено на средства Союза художников СССР, и как его правонаследники мы получили все права. Право собственности установлено в законном порядке, оформлены земельные отношения. Находящаяся в этом здании Государственная Третьяковская галерея – собственность государства, федеральная собственность, и соответственно земельные отношения у нее тоже оформлены в бессрочном договоре пользования земельным участком. То есть юридически все безупречно и в том и в другом случае. Тем не менее возникла ситуация, при которой встал вопрос о сносе ЦДХ. Особенность нашей проблемы в том, что пользователями нашего Дома является огромное количество людей, в среднем до миллиона человек в год. За тридцать лет через залы ЦДХ прошли тридцать миллионов человек. Вдумайтесь в эту цифру – тридцать миллионов человек могут лишиться места в центре Москвы, куда они ходили на выставки (а в год у нас проходит до трехсот выставок). Это выставки самых выдающихся художников России, Москвы, стран СНГ. Дом художника – это огромное объединенное гуманитарное, культурное пространство. Часть дома, которой мы владеем, составляет 23 тысячи кв. м, Третьяковка занимает 38 тысяч, всего около
61 тысячи кв. м. Та часть, которая принадлежит нам и которую мы более тридцати лет используем в интересах самого широкого круга людей, никогда не финансировалась ни из федерального, ни из московского бюджета. Теперь представьте – мы решаем общекультурные задачи, приходит огромное количество людей, не сопоставимое ни с каким другим залом, и все это делается на средства общественной организации, мы сами себя содержим, сами делаем ремонт, вкладываем деньги в инфраструктуру.
И вдруг во всех СМИ появляется информация о том, что на месте существующего Центрального дома художника предполагается строительство элитного жилого комплекса “Апельсин”. Автор – Норман Фостер, строитель – компания “Интеко”. Мы вынуждены были сделать заявление для печати, подписано оно генеральным директором Государственной Третьяковской галереи В.А.Радионовым, президентом Международной конфедерации союзов художников, председателем Союза художников России В.М.Сидоровым и мной. В заявлении указывается наша принципиальная позиция: Дом принадлежит не только художникам Москвы, России, он принадлежит Союзу художников всего Содружества независимых государств, в течение многих лет он является излюбленным местом отдыха для нескольких поколений москвичей, и его исчезновение нанесет урон репутации Москвы как культурной столицы России».
Как сводит концы с концами Центральный дом кино, рассказал Всеволод Шиловский: «В отличие от всех творческих домов, у нас парадоксальная ситуация: никто не хочет ломать и уничтожать Дом кино, кроме председателя Союза кинематографистов Никиты Сергеевича Михалкова. (Смех в зале.) Это первый парадокс! Союз кинематографистов, по нашим сведениям, обладает собственностью, которая исчисляется суммой 80 миллионов долларов. При этом Дом влачит нищенское существование. Это парадокс второй, парадокс руководства нынешнего Союза... Когда я слушаю высказывания моих коллег, я задумываюсь только об одном – ведь кому-то это очень нужно. Ведь это же не просто акция, мне это напоминает 11 сентября в Соединенных Штатах Америки – я серьезно говорю, потому что это геноцид, зомбирование нации.
И самое потрясающее, что сверху уважаемые люди говорят: “Ребята, все, хватит воевать, вы победили, не надо крови!”, а среднее звено говорит: “Да пошли вы! Будет так, как мы захотим!” И все продолжается! Я знаю это из моей долгой жизни – когда уничтожили МХАТ. Вроде ничего и не произошло – стало два МХАТа, можно было сделать и три, и четыре. Но МХАТ был для России и для всего мира один! Потом разделили Ермоловский, Таганку... потом весь Советский Союз. Мы это проходили. Но когда уничтожат все эти острова культуры, где сосредоточены уникальные таланты, что будет потом? Ведь сегодня у нас не просто круглый стол, не просто пресс-конференция, сегодня собрались удивительные, талантливейшие люди, которые положили жизнь для развития нашего, я считаю, лучшего в мире искусства. Поэтому как деятель культуры я хочу сказать, что если эти островки культуры не будут сохранены – это станет величайшим преступлением государства».
От постоянных рейдерских атак приходится отбиваться и Московскому дому скульптора. «Я принадлежу к тому поколению скульпторов, которые присутствовали при создании нашего замечательного Дома – так начала свое выступление член правления Объединения московских скульпторов Галина Грозина. – Шестнадцать лет как член правления я возглавляю в нем культурную, просветительскую, выставочную деятельность. Все эти годы отданы Дому, работе с людьми, которая для скульптора очень не проста. В 1974 году здание в замечательном районе Замоскворечья спасли от сноса наши великие художники. Дом остался жить как памятник архитектуры. Был восстановлен вот этими руками (я сама гранильщик, каменщик). Дом мы сохранили в точном соответствии с реставрационными требованиями, что бывает не часто! Мы общественная организация, так же как ЦДХ, ни рубля мы не получили от государства не только на восстановление этого дома, но на поддержание всей пластической культуры страны. Ведь скульпторов в Россию свозили со всего Советского Союза. И они оставались здесь навсегда. Из всех республик. Самая интернациональная организация. Самая человечная. У нас есть крылатая фраза: “Скульпторы могут все”. Это действительно уникальнейшие люди. И вот эти уникальные люди, когда не стало государственных заказов, спасались в наших выставочных залах. Мы проводили выставку за выставкой: российские, московские, интернациональные... Благодаря великолепной акустике дома Вяземского, памятника архитектуры XVIII–XIX веков, мы постоянно проводим у себя концерты солистов Московской консерватории. После выставок в нашем Доме молодые скульпторы выигрывают международные конкурсы. И вдруг 26 декабря
2007 года люди, которые в руках ничего тяжелее бутерброда с черной икрой не держали, презрительно заявляют при первом захвате: “А вы держите свои скульптуры дома, вы – ничто...” Где, в какой другой стране это допустимо? Нам что, показывать им всем фильм “Обыкновенный фашизм”? Когда люди ползают и едят траву? А вскоре так и будет, потому что все искусство в России пытаются опустить на уровень ниже пояса. И вот наш дом (считается, что нас там уже нет) передается Межгосударственному фонду гуманитарного сотрудничества государств – “Рогам и копытам”, как мы его называем. Этот фонд сделал уже несколько попыток, и на третий раз все-таки захватил нижний этаж нашего дома. И уже производит там ремонтные работы, по-прежнему считая, что скульптуру надо держать дома. Что не нужны залы Московского дома скульптора для художников, что не нужна творческая интеллигенция этой стране. Мы обращались во все инстанции: к Зубкову, к Медведеву, к Алексию II, к Соколову, к Швыдкому. Но наша вертикаль власти построена необычайно артистично. Они научились у великих актеров мастерству нас обыгрывать. Блестяще. Мастерски. Это очень обидно, потому что художники – тоже люди очень талантливые и артистичные. Но я уверена, что, объединившись и собрав весь наш потенциал, мы сможем их победить. Мы будем судиться. Потому что мы, слава Богу, еще там есть, в нашем Доме. Мы там уже 34 года. Мы восстановили его из руин. Мы вкладывали в него наши деньги. Мы называем наш Дом – Дом, где согреваются сердца. И я хочу только одного – чтобы Дом продолжал жить и мы с вами там встречались».
От Международного Центра-Музея имени Н.К.Рериха на пресс-конференции выступил первый заместитель генерального директора Музея А.В.Стеценко. Он рассказал о судьбе усадьбы Лопухиных, на территории которой размещается общественный культурный центр и Музей имени Н.К.Рериха. Усадьба, полностью восстановленная энтузиастами на общественные средства, стала для чиновников Агентства по управлению федеральным имуществом лакомым куском недвижимости в историческом центре Москвы. «Больно слушать все, что здесь говорят о целенаправленном уничтожении культуры в России, последнего, что у нас осталось. Я расскажу о трагедии, которая разворачивается вокруг усадьбы Лопухиных – памятника культуры XVII века. Усадьба была передана Международному Центру Рерихов на основании обязательств государства, данных Святославу Николаевичу Рериху после того, как он передал в Россию наследие своей семьи. Это была уникальная безвозмездная передача, которая не имеет аналогов ни в России и нигде в мире. У Святослава Николаевича было только две просьбы: чтобы музей не был государственным, и вторая – предоставить для музея место в Москве. Ему предложили на выбор несколько вариантов, и он выбрал усадьбу Лопухиных. Было сделано распоряжение Совета министров, вышло постановление правительства Москвы. Усадьба стояла в развалинах. На старых фотографиях это выглядит как послевоенная разруха. Государство не выделило ни копейки, просто ответило – денег нет. Руководство музея, Людмила Васильевна Шапошникова, которая привезла наследие, обратились к общественности. Усадьбу воссоздавали всем миром, на ее восстановлении трудились коллективы единомышленников, которые приезжали из разных уголков страны. Теперь это – украшение Москвы, в столицу вернулась старина XVII века. На историческом фундаменте восстановлено Красное крыльцо, по которому, возможно, ходил Петр I. С этой усадьбой связаны многие исторические даты и имена. И что же в результате получилось? 30 января 1993 года умирает Святослав Николаевич Рерих, и буквально через несколько месяцев выходит постановление правительства России – отобрать усадьбу. Тогда, в 1994 году, нам удалось ее отстоять. Сегодня мы вновь получили иск Агентства по управлению федеральным имуществом на выселение. Государство смотрело, как восстанавливается усадьба, в 2007 году мы получили Национальную премию “Культурное наследие России” в номинации “Реставратор”, а сегодня усадьбу цинично отбирают! Вопреки здравому смыслу и закону! Никого не интересует, что в усадьбе действует музей, который посещают тысячи и тысячи людей. Музей проводит передвижные выставки по всей России и за рубежом, в ООН, в Стокгольме. У нас одна только просьба – не мешайте, дайте нам работать. Против чиновников в одиночку мы бессильны. Отстоять нашу культуру, наше культурное наследие мы можем только вместе, только сообща».
Павел Гутионтов, секретарь Союза журналистов России, рассказал о непрекращающихся попытках выселить Союз журналистов России из помещений на Зубовском бульваре, а также отобрать Центральный дом журналиста, в стенах которого и проходила пресс-конференция. «Мы здесь существуем благодаря указу Бориса Ельцина, никем не отмененному, согласно которому здание и офис на Зубовском бульваре переданы нам в бессрочное, безвозмездное пользование. Согласно указу 1996 года Росимуществу было приказано в кратчайшие (как обычно) сроки передать этот дом и наш офис в полную собственность Союза журналистов. И естественно, все эти годы мы сталкиваемся с попытками Росимущества у нас оба эти дома отобрать. Здание, в котором мы находимся, ни одной минуты государству не принадлежало. С 20-х годов им владели профсоюзы, а затем, после создания Союза журналистов СССР, оно было передано нам. В 2003 году высокая комиссия обнаружила, что “в уставных целях Союза журналистов это здание используется на ноль процентов”. Ну если бы они написали на два или на полтора процента, можно было бы еще спорить! А на ноль процентов и возразить-то нечего. А все дело в том, что в этом здании комиссия Росимущества не обнаружила ни одного кабинета функционеров. Раз нет функционеров – значит, используется в неуставных целях! Они ходили две недели каждый день. В результате было решено, в целях облегчения нашего бремени – ведь мы не можем содержать такой дом, отобрать его, чтобы Росимущество само выполняло уставные функции. Мы обращались во все инстанции и добились двух постановлений – это был уникальный случай, когда Государственная дума голосовала единогласно, – Госдума поручала господину Фрадкову разобраться в ситуации и навести порядок. Фрадков ушел в отставку, нас оставили в покое, но в прошлом году явилась инспекция пожарной охраны и решила обратиться в суд, чтобы прекратить на три месяца деятельность ЦДЖ ввиду творящихся здесь пожарных безобразий. Пользуясь неплохими отношениями с министром, мы попросили, чтобы приехали специалисты и помогли устранить недостатки до суда. Специалисты приехали на большом автобусе и весь день искали недостатки, но не нашли ни одного, к которому могли бы приложить свои квалифицированные руки. Вопрос был снят. Надолго ли? Одновременно идет борьба за выселение нас из основного офиса. В прошлом году в день открытия Всемирного конгресса Международной федерации журналистов, который впервые в истории прошел в Москве (мы считали, что государство должно нас благодарить за такой подарок), в приемную президиума конгресса прибыли два фельдъегеря. Один принес письмо от тогда еще первого вице-премьера Медведева, в котором говорилось, что конгресс в Москве свидетельствует о высоком авторитете российской журналистики, а второй фельдъегерь принес в тот же президиум предписание в три дня покинуть офис. (Смех в зале.) Наконец, последняя комиссия, посетившая наш Дом, обнаружила в кабинете Игоря Яковенко, генерального секретаря Союза журналистов России, ужасающие вещи. Как было написано в протоколе: “В помещениях Дома журналиста содержатся дикие животные – лисы и барсуки. Барсуков выгуливают на не принадлежащем Дому журналиста дворе”. (Смех в зале.) Что нам предъявят в следующий раз, не знаю. Здание, принадлежащее нам, построенное на наши деньги, проверяется Бог знает кем, выявляются нарушения Бог знает какие, за нас трактуют наш собственный устав, нам поясняют, что мы должны делать в своих кабинетах. И когда это кончится и кончится ли вообще, мы тоже не знаем».
В завершение встречи президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов выступил с инициативой создать Ассоциацию творческих домов столицы. «Ассоциация будет защищать их права, их помещения, их творческое лицо, – заявил правозащитник. – Чтобы каждый Дом и каждый Союз выступали не в одиночку против захватчиков-рейдеров, а чтобы им противостояла вся Ассоциация. Покушение на одного должно рассматриваться как покушение на всех». По единодушному мнению участников пресс-конференции, сегодня быть вместе – едва ли не единственная возможность защитить себя и культуру. Чтоб не пропасть поодиночке.