|
Защитим имя и наследие Рерихов - том.4. Лжеученые против Рерихов В истории пытаются наследить (О диссертации В.А.Росова «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию (1920е и 1930е годы)») «Новая газета» (Специальный выпуск), 2326 ноября 2006 г., № 89 (1211). Изучать и описывать деятельность Н.К.Рериха, вообще любого человека, можно с различных точек зрения. Выбор – за исследователем. Однако если ученый полагает руководствоваться принципами честного научного поиска, он обязывается привести в соответствие с этим устремлением свою методологию, свое отношение к предмету изучения. Основные критерии добросовестной работы исследователя хорошо известны: «Факты – воздух ученого» (И.П.Павлов), и факты должны быть рассмотрены полно, проанализированы в единстве части и целого, в цепи причин и следствий. Сейчас уже многим известно, что Живая Этика, философия космической реальности, к которой Рерихи имели непосредственное отношение, пронизывала их творчество и являлась методологической основой деятельности Н.К.Рериха как историка, мыслителя и художника. Тем не менее, в работе В.А.Росова, выдвинутой на соискание степени доктора исторических наук, не используется ни в какой мере эта философия. Здесь мы имеем дело с устаревшей идеологической традицией, насаждавшейся в советской исторической науке. В то время существовал «плоский», или «одномерный», подход к творчеству великих русских деятелей культуры. Творчество Рериха оказалось по живому разрезанным на две части. Одна из них – художество –воспринималась и ценилась, другая – Живая Этика – отвергалась, как нечто, не соответствующее государственной идеологии. Данная устаревшая традиция четко просматривается в работе Росова. В результате этого многие исследования диссертанта получили неверные направления, а сам Н.К.Рерих оказался не великим деятелем культуры, а заурядным неудачником в политике. Человеку, пишущему диссертацию по истории, необходимо было исследовать и взгляды Н.К.Рериха как историка, в основе которых лежала новая система познания, представленная в философии космической реальности. Этого у Росова не произошло. Одна из причин такого отношения к Рериху-историку – явное отсутствие у диссертанта школы, необходимой для исследования проблем исторического процесса. Той школы, которую мы находим в российских университетах и в академических институтах нашей страны. О чем же свидетельствует философия Живой Этики и исторические взгляды самого Н.К.Рериха? И что именно с этой точки зрения содержится и в полотнах великого художника? Используя методологию Живой Этики, Н.К.Рерих мыслил многомерно и объемно, и такой же характер носила его практическая деятельность. Росов же, отринувший Живую Этику, возможно, по старым идеологическим соображениям, мыслил «плоско». Это слово употребил в свое время крупный русский философ С.Мережковский по отношению к большевистской идеологии. В диссертационной работе произошло явное столкновение объемного мышления с плоским. Приводимые факты, связанные с деятельностью Рериха, были объемными и многосторонними, а их исследование шло в плоском пространстве. Высокое духовное сознание Рериха столкнулось с обывательским заурядным сознанием В.А.Росова. Столкновение это и определило не только качество диссертации, как таковой, но и нравственные посылки ее автора. Согласно Живой Этике, которая повествует нам об общих и частных законах Космоса (а Земля и человек есть неотъемлемая часть Космоса), существует закон, утверждающий, что каждое явление на Земле, в том числе и исторический процесс, имеет две стороны – материальную и духовную, земную и космическую, внешнюю и внутреннюю. Рерих четко представлял внешнюю и внутреннюю стороны исторического процесса и действовал в той и другой вполне сознательно, предвидя последствия своих действий. Духовно-культурная целостность прошлого, настоящего и будущего и взаимодействие их между собой представляли один из важнейших моментов во взглядах Н.К.Рериха. Видимо, не подозревая о многоплановости исторического процесса, в рамках которого творил и действовал Николай Константинович, Росов, ничтоже сумняшеся, в аналитической части работы смешал внешний и внутренний уровни исторического процесса, его земную и космическую суть. Результат был идентичен деятельности слона в посудной лавке. Только речь шла не об осколках посуды, а о хаотичной мозаике различных фактов, не связанных друг с другом исторической логикой. Стараясь представить эту смесь как нечто новое в исследовании творчества и деятельности Н.К.Рериха, Росов возвращает нас еще к одной прошлой традиции в советском пространстве науки и культуры, когда невежественные и подчас нечестные так называемые «открытия» назывались новыми для того, чтобы затоптать то, что было уже добросовестно сделано другими до них. История советской науки знает такие примеры, и самый яркий из них – «открытия» Т.Д.Лысенко. Таких «новшеств» в работе Росова немало. Его оценка Центрально-Азиатской экспедиции как какого-то военного мероприятия и агентурной деятельности его организатора Н.К.Рериха не только методологически неверна, но и просто лжива. Кстати, именно Центрально-Азиатская экспедиция Рериха имела ярко выраженную внутреннюю и внешнюю стороны и имела не военный характер, а несла значительную эволюционную нагрузку. Об этом уже было писано не однажды. Живая Этика в своей теории и практике космической эволюции охватывает весь многоуровневый процесс духовно-культурного продвижения человечества. В него входит не только исторический процесс, но и явления самой космической эволюции. Многосторонность исторического и эволюционного процессов хорошо видна в дневниках Елены Ивановны Рерих. Дневники эти представляют собой записи бесед Учителя, из которых в свое время были составлены книги Живой Этики; другая часть бесед не была опубликована, и на их публикацию существовал запрет самой Елены Ивановны. Несколько слов об Учителе, учениками которого были Рерихи. На планете Земля обитают люди различного уровня сознания. Есть представители высочайшего сознания, которые связаны с мирами иных состояний материи и знания которых превышают наши. Есть среднее сознание, есть низкое и низшее, но не о них речь. Учитель Рерихов имел высшее сознание. Он сообщил Елене Ивановне, большому философу и человеку высокой духовности, те знания, которые еще не всегда могут быть поняты современниками. Последнее и было причиной запрета на публикацию второй части дневников. Однако на Росова и ему подобных запрет не подействовал. С помощью директора нью-йоркского Музея Н.Рериха Д.Энтина он получил копии этих дневников (хотя музей не имел на них авторского права) и использовал их в работе в качестве «новшества». Но этого было мало. В 2006 году Росов опубликовал, не имея на это никакого права, 1-й том дневников. Поступок этот заслуживает краткого определения – «без комментариев». Вторгшись в пространство ему совершенно незнакомое, Росов не понял многого написанного там и прошелся по всему своим плоским мышлением. Результат оказался чудовищным. «Новшество» привело к выводу, что Рерих, оказывается, был не культурным деятелем, а политиком, так же как и остальные члены его семьи. Перевод дневниковых записей из области эволюции и истории в политику потребовал некоторых маневров, которые были использованы Росовым. Один из них, пожалуй, главный, почерпнут из прошлого арсенала полемических публикаций в период тоталитарного государства. Этот метод нам давно знаком – из текста вырывается фраза или фразы, которым навязываются мысли того, кто их вырвал. Теперь это называется подменой, тогда называлось доказательством. Таких «доказательств» в работе Росова достаточно. И называются они почему-то «новшествами». Но это не единственный метод обработки первоисточников. Есть еще и другие, однако новыми их не назовешь. Они все оттуда, из прошлого. Что касается публикаций архивных документов, предпринятых диссертантом, то нередко наблюдается ситуация, в которой документы свидетельствуют об одном, а Росов говорит о другом. Справедливости ради стоит сказать, что Росовым подобные методы были использованы еще до сотворения диссертационной работы. Можно упомянуть, в связи с этим, его статьи, касающиеся Маньчжурской экспедиции Н.К.Рериха[1], а также биографическое эссе о жизни и деятельности Н.К.Рериха с привлечением архивных документов – «Неудавшееся попечительство. Об истории взаимоотношений Института “Урусвати” и Института им. Н.П.Кондакова в Праге»[2]. «Неудавшееся попечительство…» больше похоже не на историческое исследование, а на произвольные размышления над архивными документами. Специфику своего сочинения автор видит в том, что он якобы обращается к нравственной проблематике в науке. Но такое суждение не находит подтверждения в тексте, ибо нравственные проблемы автор подменяет разбором отношений между личностями, а Н.К.Рериха методом тонких смысловых трансформаций превращает в мастера закулисной игры, что никогда Николаю Константиновичу присуще не было. Рерих был великим мыслителем, художником, путешественником, общественным деятелем. Его жизненная позиция была всегда четкая и недвусмысленная. Однако эта, одна из важнейших, грань жизни и творчества Николая Константиновича Росовым сознательно искажается. Архивные документы, публикуемые Росовым, подобраны тенденциозно. Тот материал, который выражает позицию людей, с которыми Н.К.Рерих не хотел бы поддерживать отношения, публикуется, а упоминаемые Рерихом письма, в которых раскрывается действительное положение дел, остаются за рамками работы Росова[3]. Отрицая методы публицистов О.Шишкина и диакона А.Кураева, зарабатывающих свой хлеб клеветой на Рериха, Росов, тем не менее, многие сюжетные линии берет из их книг. Анализ используемых Росовым при работе над источниками методов показывает, что автор не делает здесь больших открытий, а использует «наработки» советской идеологической системы. Исторические документы он приводит, исходя из своих предпочтений. Материалы с клеветой на Н.К.Рериха Росов использует, а работы самого Николая Константиновича, содержание которых опровергает «гипотезы» и домыслы диссертанта, им не анализируются. Правил цитирования для Росова, по-видимому, не существует. Он легко удаляет скобки, которые отделяют текст автора от текста источника. Так же легко он изымает документы из их исторического контекста и помещает в контекст своей гипотезы. Кстати, гипотезы Росова часто не подтверждаются приведенными им цитатами. И уже никак не вписывается в рамки научного исследования сопоставление автором в одной работе, по сути, несопоставимых явлений, связывание высоких идей с политическими интригами вокруг выдающихся культурных деятелей. Невольно попадая во внутреннее пространство исторического процесса, автор диссертации сводит важнейшие явления, происходившие в этом пространстве, к каким-то «утопическим» и «мифотворческим» действиям Рериха, совершенно исключая из этих рассуждений проблему времени, малого и великого. С помощью таких методов малодоступные архивные документы, представленные в обрамлении идей автора, приобретают иное, не присущее им изначально значение. В результате многих подобных приемов, демонстрирующих научную недобросовестность исследователя, научная, культурная и духовная деятельность Н.К.Рериха произвольно трактуется в политическом контексте. Тема политических интриг востребована современным читателем, обычно верящим любому печатному слову и не ставящим под сомнение достоверность публикуемого материала. Анализируя «политическую» деятельность Рериха, Росов вторгается в историческое пространство, к которому ни информационно, ни интеллектуально сам не готов. В результате некоторые его утверждения, не подкрепленные солидными и документальными доказательствами, в ряде случаев носят провокационный характер. Главная его идея о том, что Рерих стремился создать в Центральной Азии новое независимое государство, куда войдут значительные территории Китая, не только является клеветой на самого Рериха, но может вызвать негативную международную реакцию и сейчас. Проблемы международной политики были безграмотно раскручены Росовым в области, которую можно назвать – Великий План, Новый Мир и Новая Страна. Все три понятия связаны друг с другом. Обе экспедиции – и Центрально-Азиатская, и Маньчжурская – рассматриваются Росовым только с политической точки зрения, к которой ни та ни другая не имела отношения. К подобного рода позиции очень подходит высказывание Н.К.Рериха, которое диссертант или не заметил, или не использовал, так как это противоречит его замыслу. Николай Константинович писал З.Г.Лихтман: «Вполне возможно, что злоумышленники делают всевозможные гнусные подтасовки. Например – всюду, где имеются в виду сельскохозяйственные кооперативы, злоумышленники могут сказать, что это было нечто политическое. Но Вы-то знаете, что наши Культурные Общ[ества] и организации решительно ничего политического в себе не содержат»[4]. Таким же образом соискатель Росов по-своему осмысливает понятие Великого Плана. В первоисточниках нет единственного, исчерпывающего определения Великого Плана, но это вовсе не означает отсутствие возможности составить достаточно полное представление о нем. Характеристику Плана целесообразно начать с осмысления его названий, имеющихся в первоисточниках: План Владык, План Братства, Наш План, План Христа, Великий План Иерархии Света на спасение Мира, Мировой План, План строительства Нового Мира, Единый План Подвига Нового Мира, План развития Новой Расы, План Новой Страны, План построения жизни и действий, План Общего Блага, План Великий, План (как правило, с прописной буквы). Восемнадцать названий (кроме названия План) являются лаконичными определениями либо Плана в целом, либо его существенного аспекта, либо сочетают то и другое. Пять названий (Великий План Иерархии Света на спасение Мира, План Владык, План Братства, Наш План и План Христа) являются общими определениями Плана и вместе с тем указывают на создателей Плана. Пять названий (Мировой План, Великий План, Общий План, План строительства Нового Мира и Единый План Подвига Нового Мира) также являются общими определениями Плана и вместе с тем указывают на его космический масштаб. Из контекста употребления этих названий в Живой Этике следует, что каждое из них охватывает не только план человеческой эволюции и предстоящую эволюцию планеты, но и эволюцию миров иного состояния материи, которые взаимодействуют с планетой и человечеством. Два названия, в которых есть понятие «Новый Мир», определяют содержание Плана как созидание целого Нового Мира, постепенно вырастающего из недр мира старого, уходящего, от которого Новый Мир отличается, в принципе, и в своих существенных особенностях. Название, в котором есть слово «подвиг», рассматривает подвиг и подвижничество как деяние, органически присущее созиданию Нового Мира и нового человека. План Новой Страны в Живой Этике равнозначен Плану Нового Мира, но в дневниках и письмах Е.И.Рерих понятие «План Новой Страны» иногда имеет другое значение. Е.И.Рерих и Н.К.Рерих были сотрудниками Учителя, провозвестниками нового энергетического мировоззрения – таков их духовный подвиг, ознаменовавший целую ступень обновления Мира. Знамя Мира и Пакт Рериха о защите ценностей культуры – непреложные части Великого Плана – стоят в ряду самых значительных достижений 30-х годов XX века. Их признание в десятках стран миллионами людей – вне сомнения. Проведение двух конференций в Брюгге (Бельгия) и, наконец, Вашингтонской конференции о Пакте Рериха и Знамени Мира осенью 1933 года с участием представителей 33 стран стало бесспорным свидетельством успеха этих начинаний. Тогда с большой силой было запечатлено в сознании людей великое, незаменимое значение Культуры для укрепления мира между народами и великое, незаменимое значение мира для развития Культуры. В 1920-е и 1930-е годы полномерно и разнообразно проявился организаторский и педагогический талант Н.К.Рериха. По его инициативе и при его организационном участии были созданы в Нью-Йорке Институт Объединенных искусств, Международный центр искусства, Музей Николая Рериха, Всемирная Лига культуры и другие учреждения культуры. Для просветительской и педагогической деятельности в них были привлечены выдающиеся мастера искусств. Благотворное влияние гения Рериха распространилось далеко за пределы США. В Европе, Азии и Южной Америке возникло несколько десятков обществ, носящих его имя или патронируемых им; он принял деятельное участие в создании эмигрантами из России религиозно-общественных организаций имени Сергия Радонежского. Обе экспедиции Рериха тоже были составляющими Великого Плана, а не насильственной попыткой перекроить политическую карту Центральной Азии, как это утверждает Росов. Также понятие «Новая Страна» носит эволюционный характер, а не политический, как настаивает Росов. Новая Страна в концепции Рерихов и их Учителей – это в любом случае земля, страна, территория, начинание, в котором в той или иной степени воплощены ростки будущего Нового Мира, предполагающего развитие по законам космической эволюции человечества. В дневниковых записях бесед Е.И.Рерих с Великим Учителем понятие «Новая Страна» имеет три значения: Новый Мир, страна будущего и Новая Россия. Отметим вначале, что в записях широко употребляется и понятие «Новый Мир» в своем прямом значении. Приведем теперь наиболее выразительный пример употребления понятия «Новая Страна» в значении Новый Мир: «Устремимся, – говорит Учитель, – к двум задачам эволюции: первая – построение Новой Страны под звездою Матери Мира; вторая – отношения с дальними мирами. Так и начнем новую жизнь по этому великому пути». Контекст беседы говорит о том, что здесь имеются в виду задачи эволюции Земли и человечества. В диссертации Росова замысел, подготовка, содержание и исполнение Плана были низведены с космического уровня до геополитического. Соответственно уменьшился масштаб Плана, сузилось и невероятно обеднело его содержание. Вместо многочисленных названий-определений Плана Росов упоминает только два: Великий или Мировой План, с которым он отождествляет то Священный Союз Востока, то Штаты Азии, то Новую Страну, то Сибирское государство. В первоисточниках такое отождествление отсутствует. Даже полный перечень названий-определений Великого Плана сам по себе ниспровергает его, росовское, понимание, которое в корне отличается от понимания Плана Е.И.Рерих и Н.К.Рерихом. Прикрываясь измененными цитатами из дневников Рерихов, Росов приписывает им свое понимание Плана, который отождествляется им с идеальным «Сибирским государством», воплотившим чью-то «прекрасную мечту о будущем Азиатской России». Искажение смысла эволюционного Великого Плана приводит Росова не только к превращению Рериха в амбициозного политика, но и к мысли о том, что данный политик становится агентом советских спецслужб. «Отныне, – утверждает Росов, – для советских представителей в Берлине и московских коммунистов Рерих фигурирует только под именами “Дордже” или “Ак-Дордже”»[5]. Но прежде чем перейти к этому сюжету, необходимо процитировать письма Николая Константиновича, связанные с его Маньчжурской экспедицией и также «не замеченные» Росовым при его осмыслении целей этой экспедиции. «Газетные инсинуации от июня месяца, – пишет Рерих, – по существу безосновательны и, должно быть, исходят из неосведомленного и недоброжелательного источника, сильно желающего затруднить и расстроить полевые работы Экспедиции в разгар сезона сбора семян. Я настоятельно опровергаю наличие какой-либо политической деятельности с моей стороны или со стороны других членов Экспедиции. В целом эта “надуманная история” нелепа и показывает абсолютное незнание фактов и местных условий. Мы заняты расследованием этого дела, и, похоже, его источник находится в Шанхае. Г-н Стил, аккредитованный пресс-корреспондент, посещавший Калган в начале июня, заявил в американской миссионерской службе, что мнения об Экспедиции разделились и что много недоброжелательных слухов было пущено двумя отозванными ботаниками, которые, по его словам, “оставили после себя вредоносный след”. Также мне известно, что многие из работников Консульства были настроены весьма предвзято и потому были склонны верить историям ботаников. Примечательно также, что местная пресса воздерживалась от участия в этом злословии и что большинство статей появилось в американских газетах (“Пекин-Тяньцзин Таймс” перепечатала некоторые истории, но предусмотрительно опустила клеветнические пассажи)»[6]. Истинное положение вещей, о котором сообщал Н.К.Рерих Уоллесу, для министра сельского хозяйства было уже не столь важно, ибо в это время он был занят укреплением своих личных позиций. Сам Н.К.Рерих спустя почти год после указанных событий напишет З.Г.Лихтман (Фосдик): «Помните поуэловские измышления[7] о большом казачьем отряде, снаряженном нами? Ведь такое измышление затрагивает многие страны. И сделано оно с явной вредительской целью, чтобы в некоторых странах создать впечатление о чем-то политическом. Вы ведь знаете, что весь этот огромный казачий отряд был персонифицирован одним стариком поваром. Ведь Фр[ансис] помнит, что именно эти статьи положили начало разрыву бывшего Друга (Г.Уоллеса. – Авт.) с нею и нами»[8]. Росов же трактует действия Уоллеса следующим образом: «Министр изменяет маршрут экспедиции, тем самым расстраивая, как он полагает, намерения отца и сына обосноваться военным лагерем у границ Внутренней Монголии»[9]. Это предположение не имеет под собой никаких оснований, поскольку Уоллес прекрасно был осведомлен о составе экспедиции, ее довольно скудном вооружении и о том, что ее стационарный лагерь находится рядом со столицей Внутренней Монголии Батухалкой. Ни в каких документах конца лета 1935 года не фигурирует намерение Рерихов изменить расположение лагеря. К сожалению, человеческое сознание настроено таким образом, что, чем выше идея, тем легче ее исказить. В 1934–1935 годах на страницах газет космические построения Нового Мира и Новой Страны были превращены в планы создания на территории Сибири суверенного государства. Эти же идеи муссировались более поздними американскими «исследователями», делающими свои выводы только на материалах клеветнической кампании. Наш же диссертант упрямо следует этому руслу, спокойно опуская материалы самого Рериха. И в результате такой более чем странной позиции работа Росова превращается, используя слова самого Рериха, в «неосведомленный и недоброжелательный источник». Допустимо ли это в работе, которая претендует быть докторской диссертацией? Уверены, что нет. Но Росов не ограничивается клеветой на Рериха его американскими «коллегами». Известно, что в последнее время в России вышел ряд клеветнических книг, порочащих чистое и высокое имя нашего великого соотечественника. Среди них особенно выделяются книги О.Шишкина, И.Минутко и А.Первушина. В этих книгах Рерих выступает в качестве советского агента, пытающегося в ходе своих экспедиций военным образом вмешаться в ситуацию на Тибете и других стран Центральной Азии. Напомним, что в 1996 году в Москве состоялись два судебных процесса по иску Международного Центра Рерихов к газете «Сегодня» и к О.Шишкину, автору клеветнических статей в этой газете, предшествовавших выходу его книги «Битва за Гималаи». Информация, содержащаяся в статьях Шишкина, в судебном порядке была признана не соответствующей действительности. На суде О.Шишкин не смог привести ни одного документального доказательства своих вымыслов о Н.К.Рерихе. Считать, что Росов об этом не знал, не приходится. Все, кто занимались исследованием рериховского наследия, об этом читали и слышали. Несмотря на это, в 2002 году Росов в своей книге «Николай Рерих. Вестник Звенигорода» повторяет клевету Шишкина почти дословно, то же самое присутствует и в его диссертации. Кстати, следует сказать, что сама книга и ее «идеи», если можно их так определить, получила в публикациях негативную критику. Но на это Росов не обратил особого внимания. Почему? По-видимому, был увлечен своими «новыми» открытиями и готовил существенный вклад в историческую науку. Приведем еще один пример «новизны» росовских измышлений. В статье «Н.К.Рерих. Мощь пещер (1)»[10] Шишкин писал, что Центрально-Азиатская экспедиция Рериха была организована для того, чтобы «спровоцировать религиозную войну» в Тибете между Далай-ламой и Таши-ламой. Эта цель, по мысли Шишкина и «стратегов советской разведки», достигалась в том случае, если «водворение настоятеля Ташилунпо в его обитель могло произойти лишь силовым путем». Теперь В.А.Росов, развивая идею военного похода на Тибет, рассуждает о возможности военных действий в Азии, которые якобы планировали Рерихи, о геополитических стратегиях, в которых должен быть задействован Таши-лама. «Случайно ли Рерих пишет о боевых дружинах лам? – замечает Росов. – Или все-таки в этом есть умысел – намекнуть (выделено нами. – Авт.) Советам, что при необходимости объединение Азии может быть достигнуто вооруженным путем…»[11] «Остается неразрешенным еще один вопрос, касающийся методов борьбы за “Новую Страну”. Мирные они, или это вооруженные завоевания? Возможно, налицо соединение тех и других, некий буддийско-коммунистический синтез…»[12] Почему и Минутко, и Росов, и другие «исследователи» так упорно возвращаются к идее «военного похода на Тибет»? О.Шишкин еще в 1994 году в своей статье приводил документ армейской разведки: «Фактически возвращение Панчен-ламы в Тибет <…> возможно, однако, лишь в результате военного похода»[13]. В свое время в геополитических стратегиях советского руководства, действительно, были подобные планы. Но связывать воедино планы советской диверсионной политики против «мирового империализма» и экспедицию Рериха – это уже метод не исторического исследования, а информационной войны. Сосредоточившись же на этой задаче, В.А.Росов, без всяких на то оснований, видит в экспедициях Рериха исключительно политическую подоплеку и полностью опускает эволюционно-культурную суть рериховских общественных проектов. Более того, выделяя тибетский участок маршрута Центрально-Азиатской экспедиции в качестве главного, Росов упорно называет эту экспедицию «Тибетской». Кроме этого Росов, на основании косвенных и далеко не достоверных сведений, выстраивает целый сюжет о Рерихе, якобы возжелавшем стать западным Далай-ламой. Особенно в этом искусственно созданном (непонятно, из каких побуждений) сюжете ощущается явная путаница в освещении исторических взглядов Рериха и, соответственно, в оценке его деятельности. Примеров подобных «открытий» в работе Росова столь много, что никакой статьи не хватит для их изложения. Вслед за Шишкиным, Минутко и другими клеветниками Росов пытается необоснованно доказать, что Рерих через сотрудницу нью-йоркского музея З.Г.Лихтман сотрудничал непосредственно с ОГПУ. В 1993 году руководитель службы внешней разведки РФ Ю.Кобаладзе официально заявил, что Рерих никогда не был связан с советской разведкой. Отдел рукописей МЦР располагает и другими документами, свидетельствующими, что Рерихи никогда не сотрудничали с ОГПУ. Это было неоднократно доказано на открытых пресс-конференциях. В 2001 году на Международной научно-общественной конференции в МЦР, посвященной защите имени и наследия Рерихов, вновь были представлены все необходимые документы, которые были опубликованы в сборнике материалов конференции, о чем Росов не мог не знать. В 2001 году МЦР издал сборник архивных документов и статей «Защитим имя и наследие Рерихов», в котором были разоблачены вымыслы Шишкина, Минутко и др. Не заметить этого было нельзя. Но захотеть не заметить – можно, что и произошло с Росовым. Здесь возникает только один вопрос: кто социально опасней – те, кто просто клевещут на великого своего соотечественника в силу собственной духовной и нравственной неполноценности, или тот, кто, подхватив идею клеветников, стремится «канонизировать» ее в своей работе, названной им докторской диссертацией. Полагаем, последний. Первые – невежественные и непорядочные журналисты, сейчас немалое их количество действует в пространстве СМИ, второй – человек вполне грамотный, который сознательно очернил и оклеветал Рериха, оформив все это «научно». И уровень клеветы на великого человека в докторской диссертации превысил степень журналистских вымыслов и клеветы. Росов приписал Рериху поддержку японского плана завоевания Сибири, в которой Николай Константинович должен был стать «белым царем». Источник этой дурной фантазии мы находим в одном из писем Н.К.Рериха: «Нам стало известно, что в Харбине существует какая-то фотография, изображающая около какого-то сфинкса толстого, бритого, с двойным подбородком человека в масонском одеянии с рукописной надписью: “Император Рерих”… Кому и зачем нужна эта мерзкая провокация, узнать невозможно, но очевидно, что темные силы очень активны»[14]. Комментарии к этому излишни. Но царя Росову показалось мало. Он присвоил Рериху и стремление стать вождем. «А Рерих, – пишет он, – претендовал на роль вождя, объединяющего эмигрантов, белых офицеров и казачество»[15]. В доказательство этого вымысла приводится книга «Напутствие вождю», собранная Е.И.Рерих из текстов Живой Этики. В этой книге вождь предстает как духовный Учитель своего народа, как Водитель-Иерарх и звено в иерархической цепи, один конец которой находится на Земле, другой – уходит в беспредельные глубины Космоса, к изначальным законам Божественного миропорядка. Эта книга указывала и на те пропасти, в которые суждено было упасть властителю, сбившемуся с духовного пути. Книга являлась наставлением для будущих земных вождей, которые могли появиться на новых исторических этапах. Вместе с тем, «Напутствие…» стало после «Общины» второй книгой-предупреждением, касающейся проблем современной России. И еще одна проблема, на которую хотелось обратить внимание, поскольку отношение к ней диссертанта вызывает не только удивление, но и странное чувство брезгливости. Речь идет о крупном предательстве культурной деятельности Рериха, совершенном его ближайшим сотрудником Л.Хоршем, который в нью-йоркском музее вел все экономические дела. В результате мошеннических операций Хорш завладел не только новым зданием нью-йоркского Музея Николая Рериха, но и тем имуществом, которое находилось в нем, в частности богатейшей коллекцией картин Николая и Святослава Рерихов. Суд, который состоялся в Нью-Йорке по этому поводу, был Рерихами проигран. Рериховская сторона была плохо обеспечена адвокатурой, а американские сотрудники не оказали этой стороне необходимую поддержку. Предательство Хорша нанесло также материальный и моральный ущерб и другим культурным организациям, созданным в Америке Н.К.Рерихом. Росов, пожалуй, впервые в российском рериховедении занял по отношению к предателю в основном оправдательную позицию, объяснив, что причиной предательства Хорша явилась потеря веры в Н.К.Рериха как своего духовного руководителя[16]. Насколько мы понимаем, никакими причинами, даже самыми серьезными, предательство не может быть оправдано. Даже тридцатью сребрениками Иуды. Диссертант довольно подробно выдвигает безосновательные и клеветнические обвинения против Рерихов и как обычно замалчивает позицию самих Рерихов, которая достаточно четко выражена ими в опубликованных МЦР архивных материалах: в трехтомнике «Н.К.Рерих. Листы дневника» (1995–1996) и «Е.И.Рерих. Письма.», т. III и т. IV (2001, 2002). В этих источниках подробно описаны и аферы с деньгами, и другие «художества» Хорша. Исключив из рассмотрения вслед за Живой Этикой переписку, касающуюся этого процесса, статьи Н.К.Рериха по самому острому конфликту в его жизни (всего более 200 документов), Росов фактически лишил Рерихов права на защиту, а себя – возможности объективного освещения фактов. Материал, с которым приходится работать историку, исследующему биографии Рерихов, чрезвычайно сложный, и ученый должен осознавать огромную ответственность за качество исследования в этой области. Рерихи, и это нам надо знать, – уникальные люди, опередившие в своем мировоззрении и творчестве наше время и обладавшие поистине космическим сознанием. Резкое несоответствие уровня сознания исследователя самим исследуемым есть важнейшая причина некачественной и во многом ошибочной работы В.А.Росова. Данная работа была защищена в Петербургском университете. Диссертационный совет вынес решение о присвоении Росову степени доктора исторических наук. Мы высказываем сожаление по поводу ситуации, в которую попали три оппонента, выступившие в поддержку диссертации Росова. Все трое не имели отношения к проблемам рериховского наследия, каких-либо публикаций, связанных с вопросами, затронутыми в диссертации, у них также не было. Сама диссертация насчитывает более 400 страниц, что сразу поставило оппонентов, людей занятых, несомненно, в затруднительное положение. Как они выходили из этого положения, нам неизвестно. Есть, правда, выходы из подобных ситуаций. Мы не склонны утверждать, что именно они были использованы данными оппонентами. Однако напомнить о подобном стоит. Чтение толстой диссертации «по диагонали» и выхватывание отдельных, случайно попавшихся на глаза проблем. Из всего этого готовится отзыв. Есть и такой – соискатель сам пишет отзыв о своей диссертации, а благодушный оппонент его подписывает. В последнее время, а об этом уже говорят и пишут, качество защищаемых диссертаций, и особенно в области гуманитарных наук, определенно снизилось, снизилась и требовательность диссертационных советов. Диссертационная работа В.А.Росова – яркий пример тому. В.Иванов, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой Отечественной истории Башкирского государственного педагогического университета им. М.Акмуллы (г. Уфа); Ш.Амонашвили, доктор психологических наук, профессор кафедры общей педагогики Московского городского педагогического университета, академик РАО (г. Москва); Е.Черноземова, доктор филологических наук, профессор Московского педагогического государственного университета (г. Москва); А.Иванов, доктор философских наук, профессор кафедры философии Алтайского государственного аграрного университета (г. Барнаул); Е.Князева, доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Института философии РАН (г. Москва); И.Герасимова, доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института философии РАН (г. Москва). Примечания |
Copyright © 2008-2024 Санкт-Петербургское отделение Международного Центра Рерихов
Жизнь и творчество Н.К.Рериха | Выставки | Экскурсии | Научное направление | Защита Наследия Рерихов
|
|