Ш.А.Амонашвили

Л.В.Шапошникова. Держава Рерихов: Статьи и выступления: 1997–2006

«Вселенная Мастера»[1] – так называется третья книга трилогии «Великое путешествие» Людмилы Васильевны Шапошниковой. Аннотация книги завершается привычно-сдержанным резюме: «Книга написана доступным языком, со многими иллюстрациями и, несомненно, вызовет значительный интерес у самого широкого круга российских и зарубежных читателей». Я только что дочитал книгу, объем которой почти 1100 страниц. Заложил в нее огромное количество закладок. И хотя было жалко оставлять на страницах книги какие-либо пометки, тем не менее не выдержал и подчеркнул цветными маркерами места, имеющие для меня особое значение. Что касается иллюстраций – репродукций картин и фотографий (общим числом – более 160), то на многих мой взор останавливался надолго…

Итак, мое впечатление о новой работе Л.В.Шапошниковой. «Книга написана доступным языком», – говорится в аннотации. Мало сказать «доступным». Язык книги – это та прямая связь, которую устанавливает автор с читателем; язык книги или увлекает читателя и вводит его в мир автора, мир особых мыслей и чувств, приобщает к ним, или же, как часто бывает, разочаровывает, затрудняет понимание текста, а иногда и вовсе отгоняет от себя, и это – гибель книги. Каким языком писать, раскрывая самую трудную тему, – вовсе не праздный вопрос. Писать «доступным языком» или строго научно-философским? Языком размышлений или нотаций? Языком созвучия или безразличия? Людмила Васильевна выбрала свой язык общения с читателями, и нам теперь судить, в какой мере он «доступный» или недоступный. Это во многом зависит от нас самих, от читателей, от способности к тому, что называется чувствознанием. Мне трудно определить все качества языка книги, но скажу о некоторых, которые придают ей неизъяснимую притягательную силу.

Во-первых, это язык свободного творческого размышления, когда автор может вести широчайший и тончайший анализ, устанавливая взаимосвязи всего со всем, между реалиями того, что было, что есть и что будет, что на Земле и на Небе, что в глубине и что на поверхности.

Во-вторых, это язык, который далек от формальностей, наполнен чувствами. Каждая мысль книги, каждая строка несут в себе радость и грусть, веру и преданность. Чего в книге нет – так это злобы и раздражения.

В-третьих, это язык культуры, язык уважения и утверждения, язык духовных ценностей и расширенного (космического) сознания. Справедливо сказать, что автор пользуется таким тончайшим оттенком языка, который можно назвать устремлением, – это язык устремления.

В-четвертых, каждому, кто бы ни взялся за чтение книги, с первых же десятков страниц покажется, что автор писал книгу только для него, серьезно и открыто размышляя на его глазах, подбирая такие слова и примеры, чтобы читатель смог дать волю своему воображению, вникнуть в самую суть написанного.

В общем, язык большой книги прекрасен. В этом ее притягательная сила. Эту красоту, а потому и простоту языка, эту доверительную и уважительную интонацию читатель ощущает постоянно и до такой степени, что даже перестает обращать на это внимание, увлеченный и вовлеченный в процесс постижения смысла и содержания.

Книга «со многими иллюстрациями», – говорится в аннотации. Здесь тоже необходим комментарий. Дело не в том, что много иллюстраций, а в том, какие они, зачем и о чем. Во-первых, все фотографии и репродукции не только иллюстрируют содержание книги, – они как тексты, через которые автор продолжает свои размышления, помогает нам углубиться в его мысли. Может быть, искушенный искусствовед скажет, что все это и раньше было ему известно, зачем ему репродукции, если он видел сами произведения искусства, и зачем фотографии тех или иных местностей, если он сам бывал в тех краях. Но все дело в том, что объекты, отраженные в иллюстрациях, даже хорошо знакомые читателям, осмысливаются с точки зрения космического сознания, и потому на них смотришь как будто впервые, иным взглядом. К тому же очевидно, что многие из иллюстраций – редкие, а некоторые, особенно авторские фотографии, публикуются действительно впервые.

Если просмотреть только иллюстрации, помещенные в книге, перед нашим взором раскроется панорама эволюции творческого сознания – от тысячелетней давности акрополей, пирамид, скульптур, письменных знаков на камнях, глиняных и металлических плитах до средневековых икон, храмов и далее – до современного искусства. Среди редчайших иллюстраций: карта Шамбалы из монастыря Бонпо; фотографии почтового ящика, в котором была прислана шкатулка с Камнем в Париж в 1923 году, и самой этой шкатулки; письмо Учителя на бересте (в переводе с санскрита: «Урусвати, в той стране ты построишь Храм»), пришедшее к Е.И.Рерих способом телекинеза; чаша Будды и т.д.

Таким образом, в книге не просто много иллюстраций – слово «много» не выражает существа дела, правильнее было бы сказать так: автор размышляет иллюстрациями, показывая читателю в образах космичность, космическую ноосферу.

Книга «вызовет значительный интерес…» – еще одна скупая цитата из текста аннотации. Во мне лично книга вызвала не «значительный», а глубочайший и горячий интерес, вызвала радость познания. Какого жанра эта книга? Она, безусловно, и философская и научная. В ней утверждается идея о космическом знании с привлечением многих научных теорий, обоснован метанаучный способ познания; речь идет, по сути, о новом научном направлении, которое составляет универсальный принцип для всех наук, – метанауке. Да, это философское и научное исследование, но такого рода книги обычно так не пишутся. Книга написана популярно, хотя ее цель – не популяризация знаний, философско-научных ценностей, а расширение сознания читателя, установление в качестве философского камня, в качестве главного устоя мировоззрения идеи о союзе Неба и Земли.

Жанр книги трудно определить. Если говорить о моих личных впечатлениях, я читал ее как философский, как научный роман, точнее, как многотомный роман в одной большой книге. Нет, это не фантастический роман, это роман о настоящих, реальных судьбах космических идей и людей, их рождающих. Роман этот имеет главы с заманчивыми названиями: «Священная ночь Элевсина», «Царство моих идей впереди», «И я зажег этот огонь», «…Сын Земли, причастный силе Феба», «О, вещая душа моя», «Доспех лучей лабораторных», «Разбудить спящую мудрость», «Мост над гремящим потоком», «Созвучие», «И за победной колесницей…». Каждая из этих глав – отдельное самостоятельное повествование, но все они включены в единый поток размышлений и обобщений и потому составляют одну большую книгу.

Раз роман, философский или научный, – значит, он имеет и своих героев. Герои эти – герои духа, творцы нового сознания, которое выводит науку и человеческую жизнь на высший уровень постижения Вселенной с ее видимыми и невидимыми сторонами, с ее материальным и духовным аспектами.

Начинается необычный роман с «Пролога». Сколько раз читал я о Николае Ивановиче Пирогове как о великом педагоге и общественном деятеле! Знал и о его выдающихся достижениях в хирургии, но такого Пирогова, который в «Прологе», я узнал впервые. Вместе с моим сопровождающим – автором книги – я вхожу во внутренний, сокровенный мир Николая Ивановича и с удивлением узнаю, что он в своих тайных записях сохранил мысли, в которых заложены основы космического мироощущения, что эти мысли он извлекал не из «материи», которую резал, спасая людей, а метанаучным способом, через чувствознание, через включение в мировое сознание. В книге приведена выписка, которую нельзя назвать иначе, как величайшим откровением: «Если нам суждено в наших мировоззрениях подвергаться постоянно иллюзиям, то моя иллюзия, по крайней мере, утешительна. Она мне представляет вселенную разумной и деятельность действующих в ней сил целесообразной и осмысленной, а мое “я” – не продуктом химических и гистологических элементов, а олицетворением общего, вселенского разума, который я представляю себе свободно действующим по тем же законам, которые начертаны им и для моего разума, но не стесненным нашей человечески сознательной индивидуальностью»[2]. «Пролог» написан так, что мне не раз хотелось задать вопрос, хотя я понимаю абсурдность его: «Людмила Васильевна, неужели вы были лично знакомы с Николаем Ивановичем Пироговым?» Тот же самый вопрос у меня возникал и при чтении глав о других героях.

Глава «Свет Фаворский» – о Преображении Иисуса Христа. «На горе Фавор Великий Учитель показал воочию, что есть Преображение человека и какова в связи с этим цель космической эволюции человечества»[3], – пишет Людмила Васильевна. На горе Фавор произошло эволюционное действие, которое должно изменить сознание человечества, но пока, к сожалению, не изменило его. Скорее наоборот, продолжает автор, «в восьмой день творения многие художники, убив в себе Бога, убили в себе и Красоту»[4]. И добавляет с грустью: «Ни один предшествующий век не вознес безобразие на такой высокий общественный пьедестал, как это сделал век XX-й».

«Царство моих идей впереди» – эта глава романа повествует о Владимире Ивановиче Вернадском. И знаете, с чего начинается эта глава? В 1920 году, будучи при смерти от сыпного тифа, В.И.Вернадский испытал некое состояние духа, когда перед ним раскрылась вся его грядущая жизнь с ее смыслом и деяниями до глубокой старости. «Мне хочется записать странное состояние, пережитое мной во время болезни»[5], – читаем мы в дневнике. Рассказ этот долгий, со всеми подробностями – о предназначении, об организации институтов по проблемам живого вещества, о научных открытиях, о книгах, о семье, о мелочах жизни, о завещательном распоряжении. Людмила Васильевна, как «свидетель» жизни В.И.Вернадского, показывает, насколько оправдалось в реальной жизни то, что было дано в откровении. И опять автор имеет дело с метанаучным способом познания, с космическим мироощущением, с расширенным сознанием.

«И я зажег этот огонь». В заглавии – слова Константина Эдуардовича Циолковского. Мы встречаем его на Лубянке, где размещалась ЧК. Его выводят из холодной и темной камеры-одиночки на допрос. «Что же вы изобретаете?», – спросил чекист. «Металлические дирижабли на тысячу человек, самолеты на сотни и ракеты для исследования мирового пространства»[6], – ответил он. «Фантазер и неудачник» – так его окрестили, но ученые жадно и хитро стали обкрадывать его, присваивать себе идеи «самоучки». А потом, хотя признали его гениальные открытия в ракетной технике, но оставили безо всякого внимания и почтения его космическую философию, философию о космическом будущем человечества…

Далее – Александр Леонидович Чижевский, «сын Земли, причастный силе Феба», первый высказавший «идею о тесной зависимости явлений, происходящих в биосфере, от космических факторов»[7]. Потом – Павел Александрович Флоренский. Грустные параллели жизни двух Павлов – апостола Павла и о. Павла. И мы снова узнаем через философские взгляды священника Павла Флоренского о единстве Мироздания, о том, что «все проходит, но все остается».

Далее следует третья часть книги, ради этой части писалось все. «Неизбежность Живой Этики» – так называются эти прекрасные восемь глав. Это, с одной стороны, осмысление космических идей Рерихов, с другой же – учебное пособие для тех, кто находится на пути осознания Учения Жизни. Автор книги снабжает нас связкой ключей (это предыдущие главы), с помощью которых открываются и познаются законы земной и космической жизни в их единстве.

Конечно, я не обозначил, не назвал все качества и грани «Вселенной Мастера». Но нужно ли это делать? Пусть читатель сам откроет книгу, этот роман-откровение и спокойно, без предвзятости приступит к чтению и приятию в душу его страниц. Понадобится время и труд души. Но волю звать на помощь не придется, ибо заменит ее огромный интерес.

P.S. Я поставил книгу на полку рядом с предыдущими, посмотрел на всю трилогию «Великое путешествие» и еще раз изумился: Боже мой, какой объемный, какой великий труд! Первая книга, «Мастер», опубликована в 1998 году (620 страниц); вторая – «По маршруту Мастера» – состоит из двух частей, вышли они в 1999-м и 2000 году общим объемом более 900 страниц, а теперь третья. Во всех трех – три тысячи страниц! Не забудем, что за это же время появилось еще одно замечательное произведение – книга «Тернистый путь Красоты». По моему убеждению, она тоже составляет важную часть общего замысла.

Во всех трудах Людмилы Васильевны Шапошниковой систематизируются глубокие, как океан, и обширные, как небо, знания, утверждаются красота и беспредельность космического сознания.

Эти книги – духовный подвиг их автора.

Примечания
1. Шапошникова Л.В. Великое Путешествие. Кн. 3. Вселенная Мастера. М., 2005.
2. Цит по: Шапошникова Л.В. Великое Путешествие. Кн. 3. Вселенная Мастера. С. 14.
3. Шапошникова Л.В. Великое Путешествие. Кн. 3. Вселенная Мастера. С. 187.
4. Там же. С. 221.
5. Цит по: Шапошникова Л.В. Великое Путешествие. Кн. 3. Вселенная Мастера. С. 251.
6. Там же. С. 398.
7. Там же. С. 608.