О.А.Лавренова
канд. географических наук, зав. сектором географии культуры и искусства РНИИ культурного и природного наследия РАН и МК РФ

В мире науки, возможно, гораздо более напряженно, чем в других жизненных сферах, сейчас происходит борьба старого и нового мышления. Новая наука, о которой мечтали Рерихи и которая постепенно складывается в нашем научном пространстве, обязательно должна учитывать духовную вертикаль явления. Старая наука рассматривает явление в одной плоскости, преимущественно материалистической или социологической. Противостояние старого и нового особенно заметно в области исследований наследия, жизни и творчества Рерихов — людей, намного опередивших свое и наше время.

Философское наследие Рерихов, Учение Живой Этики и общественная деятельность самих Рерихов тесно взаимосвязаны. Общественно-культурная деятельность Николая Константиновича имела целью реализацию идей Живой Этики в культурном пространстве того времени. Тем не менее сейчас широко распространен «одномерный» подход к жизни и творчеству Рерихов. Суть этого подхода в следующем. Н.К.Рерих, великий художник и мыслитель, Е.И.Рерих, великая женщина-философ, обладающая редким даром духоразумения, их сыновья, Ю.Н.Рерих и С.Н.Рерих, крупный востоковед и выдающийся художник, рассматриваются как ординарные исторические личности. Соответственно делается попытка изучать их деятельность и наследие традиционными методами, которые в советское и постсоветское время были поставлены на службу манипулирования общественным мнением.

Основное поле деятельности таких «исследователей» — ранее не публиковавшиеся архивы. В этом отношении особенно не повезло архиву Музея Николая Рериха в Нью-Йорке, материалы которого последовательно выдаются для публикации равно как издательствам, неспособным профессионально работать с архивными документами, так и недобросовестным исследователям. Одна из наиболее сомнительных публикаций американских материалов, книга «Мои Учителя. Встречи с Рерихами», составленная на основе дневниковых записей З.Г.Фосдик, была выпущена издательством «Сфера» в 1998 году. Дневниковые записи — наиболее сложный источник исторических знаний. Тем не менее неоднозначный и внутренне противоречивый текст, не обработанный научно и не прокомментированный должным образом, был выпущен в свет. В нем были нарушены элементарные правила посмертного издания рукописей, которые предписывают публиковать их текст без изменения, за исключением исправления орфографических ошибок. В результате читателям был предложен своеобразный редакторский «пересказ» текста дневника З.Г.Фосдик. В предисловии же к этому непрофессиональному изданию директор Музея Николая Рериха в Нью-Йорке Д.Энтин взял на себя смелость утверждать, что подобные публикации предотвращают манипулирование информацией, хранящейся в архивах. Немало недоумения вызвала и публикация тем же издательством «Сфера» писем Е.И.Рерих в Америку, сопровожденная тенденциозным предисловием не о характере и особенностях публикуемых материалов, но о миссии нью-йоркского Музея Николая Рериха по распространению и популяризации наследия Рерихов в России.

Основные особенности подобных исторических «исследований»:

— тенденциозная подборка исторических документов, оставляющая за скобками те из них, которые могут представить материал в невыгодном для автора свете;
— несоблюдение правил цитирования документов (снятие прямых скобок, отделяющих авторский текст от текста источника);
— купирование цитат, искажающее смысл исторического документа;
— «отлучение» купированного документа от его исторического контекста и помещение в контекст авторской гипотезы;
— выдвижение гипотез, не подтверждаемых текстом приведенных цитат, а местами даже противоречащих им;
— сумбурность изложения, создающая эффект «потока сознания» и распыляющая внимание читателя, маскирующая внутреннюю противоречивость гипотез;
— игра смысловыми нюансами;
— сопоставление в рамках одного материала несопоставимых фактов и явлений, сведение воедино высоких идей с политическими интригами, плетущимися вокруг великих людей.

С помощью этих методов малодоступные архивные документы, представленные в обрамлении идей использующего их автора, приобретают иное, не присущее им изначально значение. В результате многих подобных приемов, демонстрирующих научную недобросовестность исследователей, научная, культурная и духовная деятельность Н.К.Рериха произвольно трактуется в геополитическом контексте.

Тема политических интриг чрезвычайно привлекательна для обывателя, обычно не интересующегося достоверностью представленного материала. Такие публикации архивных документов и активная деятельность их исследователей имеет широкий резонанс. Собираются целые конференции, работа которых отличается тенденциозным подходом к наследию Рерихов, одна за другой выходят извращающие истину статьи и книги. В этом псевдонаучном потоке есть несколько различных направлений, персонифицированные определенными личностями. Но по сути (что является самым слабым звеном таких «исследований») все основные сюжетные линии берут свое начало в книгах О.Шишкина и А.Кураева, которые являются заведомо клеветническими и фальсифицирующими факты. На этих авторов обычно не ссылаются, но все идеи берутся именно оттуда и развиваются наукообразными методами. Более осторожные «исследователи» не допускают такого своевольного обращения с архивными документами и оригинальными текстами, как Шишкин и Кураев, не допускают и откровенно грубых высказываний.

Попробуем осветить основные направления таких «исследований».

Например, в 1999 году в «Вопросах философии» была опубликована статья, претендующая на исследование социологии рериховского движения1. Ее авторами вполне справедливо усматривается взаимосвязь философского наследия семьи Рерихов и общественной деятельности Н.К.Рериха. Но характер этой взаимосвязи искажается заведомо неверными сведениями о жизни и деятельности Н.К.Рериха, взятыми авторами за основу. «Первоисточник» знаний ученых авторов о Н.К.Рерихе — откровенные фальсификации Шишкина. Именно из этого источника заимствуются «сведения» о связи Николая Константиновича с разведывательными органами и миф о его политических амбициях. Эта клеветническая информация определяет отношение авторов и ко всей философии Рерихов: «В синкретическом учении Рерихов можно обнаружить сакрализацию культуры и художественного творчества, заимствования из теософии, буддизма, христианства, русский патриотизм, пафос революционного преобразования мира и веру в необходимость построения иерархически организованного авторитарного государства(выделено мной. — О.Л.)»2. Этот параграф показывает, насколько несведущи авторы именно в учении Живой Этики, которое они обозначают как «синкретическое учение Рерихов». Живая Этика повествует об эволюционном преображении мира, возможном только при условии изменения человеческого сознания: «Эволюция всего сущего неотделима от эволюции каждого духа, как одна спираль в вечном движении»3. Подобное понимание мировых процессов не имеет ничего общего с государственными построениями. «…Улучшение в народном положении наступает не от перемены норм правления, но от изменения (я сказала бы, усовершенствования) человеческого мышления»4, — так писала своим корреспондентам Е.И.Рерих, разъясняя сущность учения Живой Этики. А «необходимость построения иерархически организованного авторитарного государства» оказывается просто списана учеными социологами и философами с измышлений журналиста О.Шишкина.

Немало страниц посвятил Н.К.Рериху востоковед А.Н.Сенкевич. Его художественные писания, так же, как и «научные», оказались направлены на очернение Рериха. Например, в статье: «Николай Рерих: исповедь из астрала»5 автор излагает собственное восприятие философии и общественно-культурной деятельности Н.К.Рериха, выстроенное на клевете О.Шишкина. Но, пользуясь вседозволенностью норм построения художественного текста, он приписывает свои соображения великому русскому художнику и мыслителю, произвольно создавая некую «исповедь» Н.К.Рериха: «…Фашизм наднационален, надпартиен и надчеловечен и внешне напоминает его, Рериха, Иерархию света. Только внешне! <…> Его основная цель — создание теократического общества, подчиненного закону строгой иерархии и кастового по своей сути. <…> Так, или приблизительно так, мрачно размышлял Н.К.Рерих, прогуливаясь по утрам и вечерам в узком пространстве между домом и обрывом…»6 Ставя в один ряд фашизм и Иерархию Света, «Лестницу Иакова» — как писала о небесной Иерархии Е.И.Рерих, Сенкевич также демонстрирует абсолютное непонимание основ философского наследия Рерихов. «Иерархия не есть принуждение, она закон мироздания. Не угроза, но сердечный зов и предупреждение, и наставление ко благу»7.

Есть и более изощренные способы очернить великие имена. Например, в Институте востоковедения РАН периодически проводятся Рериховские чтения. На них особой популярностью пользуются выступления петербургского исследователя В.А.Росова, на работах которого мы остановимся более подробно чуть позже. Очень показателен уровень людей, присутствующих на этих чтениях. Так, выступление одного из наших «новых космистов» В.Храмченко, которое весьма недвусмысленно продемонстрировало некомпетентность докладчика и представляло собой чрезвычайно вольный пересказ идей В.А.Росова, восторженно воспринималось остепененными востоковедами.

В тесной связи с Институтом востоковедения работает журнал «Дельфис» под руководством Н.А.Тоотс, который собирает круглые столы в Доме журналистов. Тоотс говорит с высокой трибуны о том, что наиболее знаменательные открытия нашего времени делаются в архивах: выявляется-де новый лик Николая Константиновича, который был доселе не известен — лик политика. С этой же трибуны выступают уже упомянутый Росов, востоковед Л.Митрохин, племянник доктора К.Н.Рябинина А.Г.Топчиев. Через выступления Митрохина и Топчиева красной нитью проходит тезис о косвенной виновности Николая Константиновича в последующих репрессиях Рябинина и некомпетентности его как руководителя Центрально-Азиатской экспедиции. Беды и препятствия, возникшие на пути экспедиции, задержание ее тибетскими властями на горном плато лютой зимой, нестыковки с паспортами и т.д. — все это представляется как свидетельства ошибочных действий ее руководителя, Николая Константиновича Рериха.

За рамками подобных выступлений остается общественно-культурная деятельность Н.К.Рериха, его культурные и кооперативные проекты, которые требовали нестандартных и широких решений. На пути к их осуществлению великий художник и мыслитель не раз встречался с сильными мира сего, что ныне трактуется как политическая деятельность. Также остается за скобками пристальное и деятельное внимание к личности Н.К.Рериха и его экспедициям сильнейших спецслужб мира, которые и провоцировали абсолютное большинство невзгод, если так можно обозначить бандитские нападения, фактический арест экспедиции на высокогорном плато Чантанг и многое другое.

И только лишь мировая известность Н.К.Рериха, его авторитет и мудрое умение воспользоваться ситуацией, созданной противником, спасли Центрально-Азиатскую экспедицию от гибели.

Выступления В.А.Росова производят сильное впечатление, гораздо большее, чем его статьи, поскольку построены по законам блефа. В устных сообщениях Росов убеждает слушателей в том, что все его гипотезы неопровержимо подтверждены документами. Но после публикации этих документов оказывается, что документы свидетельствуют об одном, а Росов говорит о другом, невзирая на содержание первоисточников. По такому принципу были выстроены его выступления и последующие статьи, касающиеся Маньчжурской экспедиции Н.К.Рериха8.

Перу Росова принадлежит весьма одиозное биографическое эссе о жизни и деятельности Н.К.Рериха с привлечением архивных документов — «Неудавшееся попечительство. Об истории взаимоотношений Института гималайских исследований “Урусвати” и Института имени Н.П.Кондакова в Праге»9. «Неудавшееся попечительство…» представляет собой не столько историческое исследование, сколько произвольные размышления над архивными документами. Основная особенность этого эссе, по словам автора, — обращение к нравственной проблеме в науке. Но заявленное отличие не подтверждается дальнейшим текстом. Проблема нравственности сводится к проблеме межличностных отношений, где Н.К.Рериху методом смещения смысловых нюансов отводится неблаговидная роль мастера закулисной игры. Достаточно четкая жизненная позиция великого художника, мыслителя и общественного деятеля, ориентировавшегося на сотрудничество прежде всего с высокодуховными и честными людьми, намеренно искажается. Материал подан автором с позиций именно тех людей, с кем Н.К.Рерих предпочитал не развивать отношений. Публикуемые Росовым архивные документы подобраны очень умело — отсутствуют некоторые упоминаемые Рерихом письма, которые могли бы пролить свет на ситуацию и показать истинное лицо его корреспондентов. Вступительная статья, о которой уже шла речь, не поясняет материал, а уводит в сторону от него. Очень сложные для понимания документы представлены на суд читателя, не только не знающего исторического контекста, но и запутанного размышлениями В.А.Росова о «нравственности в науке».

Методы работы Росова — купирование цитат, помещение их в другой контекст, вольное обращение с цитатами и их искажение — практически те же, что и в публикациях Шишкина и Кураева. Единственно, что не свойственно Росову, это откровенные фальсификации со ссылками на несуществующие архивные документы.

В.А.Росов обычно провозглашает себя поклонником творчества Н.К.Рериха. Но его суждения показывают, что, далекий от понимания глубины философского наследия Рерихов, он начинает подыгрывать дьякону Кураеву, самовольно «отлучившему» Рерихов от церкви. В публикациях Росова появляются тонкие намеки на противопоставление философии Живой Этики и Православия. Например, в «Семинариуме Кондаковиануме» приводится цитата из дневника М.Н.Германовой, которая одно время была сотрудницей Рерихов, но потом отошла от них, противопоставив для себя Православие и философию Живой Этики. Это цитата о «прелести» пути Агни Йоги, в конце которой она говорит: «не перестану я <…> повторять — “Слава Тебе Господи, что уберег меня от этого пути”»10. При этом в цитате очень точно представлено мировоззрение определенного этапа духовного пути человека, недавно соприкоснувшегося с любым духовным учением. Человека, который все обращает на себя, который считает, что все знаки даются для него. Она пишет: «…“мой скамейки и чашки”, “отцеживай комара”, выбирай строго друзей, чуждайся больше людей, “не пируй с грешниками”, одним словом, думай только о себе»11. И эта цитата дается без всякого комментария о том, что эти взгляды не имеют ничего общего с космической философией Живой Этики, но прекрасно характеризуют психологию неофита любой духовно-философской системы. Тот, кто излишне задержался на этом этапе, либо впадает в фарисейство, либо, ужаснувшись, отходит от избранного пути, обвиняя в собственных недостатках сам путь. Дальнейшая ремарка Росова не проясняет этого процесса, но, наоборот, сгущает краски: «отход Германовой от участия в делах ассоциации и музея Рериха неминуемо был воспринят в Индии и Америке как клеветническая деятельность»12. Налицо тонкая игра нюансами — действительно клеветническая деятельность М.Н.Германовой, начавшей поносить своих бывших руководителей, преподносится как некий миф, придуманный Рерихами и их сотрудниками.

Если бы не было видно таких злонамеренных подтасовок и если бы не наличие ученой степени у автора, можно было бы предположить, что человек просто неумело обращается с цитатами. Но это не просто скороспелая публикация. Когда знакомишься с документами, которые в ближайшем будущем будут публиковаться в МЦР, то становится понятна основная цель этих писаний. Она состоит в том, чтобы предварить выход новых материалов, навязать заранее однозначное искаженное их прочтение, подготовить общественное мнение. И эти публикации направлены не столько на внешний круг, сколько на почитателей Рерихов. Например, в свое время публикации Шишкина имели широкий резонанс в научных кругах, производя впечатление обилием ссылок на архивные документы, но грубая ложь автора сразу настораживала людей, хотя бы приблизительно знающих биографию Н.К.Рериха. В данном случае ложь завуалирована и оттого более действенна.

В направлении, параллельном изысканиям В.А.Росова, работает и некто С.А.Беляев, опубликовавший в журнале «Древняя Русь»13 статью на тему, уже затронутую Росовым, — «Семинарий имени Н.П.Кондакова — неотъемлемая часть русской национальной культуры». В ней подвергаются весьма тенденциозному анализу взаимоотношения Юрия Николаевича и Николая Константиновича Рерихов с означенным Семинарием. Беляев утверждает без каких-либо документов или обоснований, что аффилиация14 Института «Урусвати» с Семинарием означала для последнего духовную смерть «ибо тот путь, которым предлагал идти Семинарию Рерих, означал отказ от научных принципов работы Семинария, отказ от тех методов и подходов к проблемам, которые завещал своим ученикам академик Н.П.Кондаков. Отказ от этих принципов был бы и отказом от своего учителя, предательством его, отказом от национальной русской культуры»15. Эта проблема не прослеживается ни в едином документе. Напротив, именно А.П.Калитинский, руководитель Семинария, был чрезвычайно заинтересован в аффилиации с Институтом «Урусвати» и настойчиво пытался получить от Рерихов и, соответственно, Совета попечителей Музея Николая Рериха в Нью-Йорке денежную субсидию. Переписка по поводу методов и направлений работы свидетельствовала, что обе стороны соглашались о схожести методов научных исследований Института гималайских исследований «Урусвати» и Семинария. Аффилиация не состоялась по причине внезапной психической болезни А.П.Калитинского, после которой он уже не смог вернуться к научной деятельности.

Более того, С.А.Беляев обвиняет Рерихов в финансовых махинациях, ссылаясь на их переписку. Без внимания остается истинная картина событий, вполне определенно вырисовывающаяся, если рассматривать эту переписку в полном объеме. Взаимное недопонимание сторон, как показывают документы, привело к тому, что деньги, предоставленные Рерихом на закупку книг, были израсходованы Семинарием на содержание персонала. Естественно, что руководство Семинария не было заинтересовано в признании своей ошибки, которую тем не менее пришлось исправить.

***

Какие напрашиваются выводы? Этому явлению — тенденциозному и псевдонаучному подходу к исследованию жизни и творчества Рерихов — необходимо противопоставить подход новой науки, дающий панораму явления с учетом высших духовных аспектов. Псевдонаука действенна там, где еще есть лакуны знания и не хватает серьезных научных работ. Но пока, за исключением классических трудов П.Ф.Беликова и Л.В.Шапошниковой, не существует квалифицированных исследований биографии и общественно-культурной деятельности Н.К.Рериха. Изучение наследия Рерихов сейчас ведется преимущественно в области философии и искусствоведения. Самое странное, что ученые, даже достаточно квалифицированные, познакомившись с Живой Этикой, вдруг начинают составлять цитатники, хотя перед ними открывается необозримое поле для творческой научной деятельности, а историки — изучать психическую энергию, а не жизненный путь Рерихов.

Материал, с которым приходится работать историку, исследующему биографии Рерихов, действительно очень сложный. Особенно остро стоит вопрос об этической ответственности историка и биографа, затрагивающего в своих работах жизнь и деятельность уникальных людей, во многом опередивших свое и наше время и обладавших поистине космическим сознанием. Понять уровень космического мышления Рерихов, а значит и их жизненный путь, на нашем уровне развития сознания очень сложно. В свое время Е.И.Рерих писала своим корреспондентам о том, что она не знает ни одной биографии Е.П.Блаватской, которая бы адекватно отражала жизнь нашей великой соотечественницы. Причиной тому — несоответствие уровней личности Е.П.Блаватской и ее биографов. Размышления Елены Ивановны о соотнесении исторической личности и ее исследователя стали еще более актуальны спустя десятилетия, когда возникла проблема несоответствия масштабам духовного творчества Рерихов обычного исторического подхода, а также советской и постсоветской «традиции» работы историка на социальный заказ, с целью манипулирования общественным мнением. Личность каждого члена великой семьи Рерихов чрезвычайно многогранна и потому требует не только всестороннего осмысления, но и глубокого проникновения в суть тех духовных основ, которые были ведущим лейтмотивом жизни и творчества Рерихов. Без этого немыслимо верное историческое понимание и изучение событий и фактов, связанных с ними.

1. Филатов С.Б., Лункин Р.Н. Рериховское движение в России: восстановление связи времен // Вопросы философии. №12, 1999. С.63–73
2. Филатов С.Б., Лункин Р.Н. Рериховское движение в России: восстановление связи времен // Вопросы философии. №12, 1999. С.65.
3. Беспредельность, 8.
4. Письма Елены Рерих. Рига, 1940. Т.2. С.170.
5. Сенкевич А.Н. Кармические мгновения. Николай Рерих: исповедь из астрала // Новая Юность, №19–20, 1996. С.241–248.
6. Сенкевич А.Н. Кармические мгновения. Николай Рерих: исповедь из астрала // Новая Юность, №19–20, 1996. С.248.
7. Иерархия, вступление.
8. Росов В.А. Маньчжурская экспедиция Н.К.Рериха: в поисках «Новой Страны» // Ариаварта, №3, 1999. С.17–55. Росов В.А. Многоликий Чахембула. В. кн.: Тибетские странствия полковника Кордашевского. СПб., 1999. С.317–342.
9. Росов В.А. Неудавшееся попечительство. Об истории взаимоотношений Института «Урусвати» и Института им. Н.П.Кондакова в Праге // Семинариум Кондаковианум. СПб., 1999. С.11–58.
10. Германова М.Н. Мой ларец [с драгоценностями] // Bakhmeteff Arhive, The Rare Book and Manuscript Library of Columbia University (BAR) (США). Germanova Collection. Л.302–303. Цит. по: Росов В.А. Неудавшееся попечительство.
11. Росов В.А. Неудавшееся попечительство. Об истории взаимоотношений Института «Урусвати» и Института им. Н.П.Кондакова в Праге // Семинариум Кондаковианум. СПб., 1999. С.42.
12. Там же.
13. Беляев С.А. Семинарий имени Н.П.Кондакова — неотъемлемая часть русской национальной культуры // Древняя Русь, №1, 2000.
14. Здесь: научно-организационное слияние (affiliation (англ.) — принятие в члены, присоединение).
15. Беляев С.А. Семинарий имени Н.П.Кондакова — неотъемлемая часть русской национальной культуры // Древняя Русь, №1, 2000. С.100.