Ольга Шато
Газета "Президент", 28-31 мая 1994 г.

Все сильнее закручивается водоворот событий вокруг Международного Центра Рерихов. Мерзко становится на душе, когда видишь высвеченные этой историей истинные масштабы человеческой низости. «И откуда столько вранья в людях, — удивился когда-то Николай Рерих.— Соврут и в глаза смотреть будут. Себе во вред соврут…»

Читатели нашей газеты уже знают о том, что Святослав Рерих горячо желал создать в Москве независимый от Министерства культуры и Музея Востока общественный музей имени своего отца. Ради этого он написал дарственную в пользу МЦР на коллекцию картин, находившуюся тогда на попечении Министерства культуры. Знает читатель и о том, как чиновные «культуртрегеры» сначала мертвой хваткой вцепились в эту коллекцию, не желая отдавать ее законному владельцу, а потом повели атаку на правительство России, требуя отнять у МЦР и занимаемое им здание, и привезенную из Индии часть наследия великих деятелей культуры.

И, как им казалось, они добились своего. Было принято правительственное постановление «О создании Государственного музея Н.К.Рериха». Постановление фактически уничтожало общественный музей и сам МЦР. Но Центр возглавляют люди не робкого десятка, люди сильные духом. И они встали на защиту дела своей жизни — дела, которое поручил им последний из рода великих русских мудрецов.

Сказать, что в противоположном лагере это вызвало приступ бешенства — значит, не сказать ничего. Нет слов, чтобы описать то, что мне приходилось наблюдать в последнее время! И тем не менее постараюсь изложить ситуацию.

МЦР обратился с иском к правительству в Высший арбитражный суд. Иск был отклонен. А «Общая газета», поспешив, предоставила слово адвокату правительства Николаю Гагарину, по мнению которого сохранять культурное наследие «можно и на уровне общественного движения. Может быть. Но бесполезно без серьезной материальной поддержки государства, которая пусть и менее бюрократична, пусть и медлительна, но все-таки создает необходимую стабильность». Вот так. Затопленные библиотеки, памятники архитектуры, медленно разрушающиеся или (в лучшем случае) на долгие годы закованные в строительные леса, как дом Пашкова; разворованные коллекции, закрывающиеся из-за отсутствия средств музеи — все это, оказывается, должно называться необходимой стабильностью!

После длинных рассуждений о «безответственности» МЦР, о его намерении поживиться за счет государственных средств г-н Гагарин начал угрожать МЦР уголовным делом, «ибо вопрос о наследии как таковом, привезенном столь странным способом из Индии, вообще еще не возникал». Ничего себе, как говорится! «Странным способом» — правительственным рейсом и под наблюдением высокопоставленного представителя МИДа!

Мне довелось столкнуться с адвокатом Гагариным при рассмотрении кассационной жалобы. Свою длинную речь он густо пересыпал демократической демагогией и вдруг, как видно решив блеснуть познаниями и в математике, заявил: «Культура — это только функция от собственности!» Вот уж действительно— «квартирный вопрос только испортил их…», как заметил незабвенный Михаил Афанасьевич в своем бессмертном романе. А адвокат продолжал проклинать общественный музей, крича в порыве откровенности: «Теперь будете знать, как спорить с правительством!» Устав от постоянных ссылок на опыт уголовных разбирательств и высоких слов о «великом наследии Рерихов», я задала г-ну Гагарину один вопрос:

— Вы все время говорите о непреходящем значении наследия Рерихов. А какие произведения Рерихов вам знакомы?

— Рерихов? — брезгливо поморщился адвокат. — А вы Курта Воннегута читали? А может быть, мы с вами поговорим об Аристотеле?

Я не удивилась — разве можно ожидать от наемника порядочности и образованности? Разве можно рассчитывать, что беречь культуру будут люди, которые в ответ на пламенную речь актера Геннадия Печникова (президента МЦР) цедят сквозь зубы: «Какое мракобесие»? Люди без лиц, люди с неживыми стеклянными глазами и заученными речами — чиновники, чиновницы и модно прикинутые юные референты и секретарши… Безымянные, безответственные, бессовестные…

Потерпев поражение в кассационном суде, наемник от юриспруденции ринулся в налоговую инспекцию с требованием закрыть счет МЦР. Там проявили удивительную резвость (вот если бы так же усердно ловили нечистых на руку «бизнесменов», уклоняющихся от налогов!) и предписанием от 20 апреля 1994 года счет МЦР был закрыт «за непредоставление расчетов и баланса за 12 месяцев 1993 года». Рядом с этим предписанием передо мной лежит документ, подтверждающий получение налоговой инспекцией баланса МЦР за 1993 год. Дата получения — 22 февраля 1994 года. «И откуда столько вранья в людях?»

И нет конца этому вранью. Ожидая нового судебного разбирательства, Игорь Шабдурасулов, начальник отдела культуры Совмина, 13 апреля сего года направил зампреду Госкомимущества В.И.Сычкину письмо с просьбой раздобыть всю налоговую, статистическую и проектную документацию МЦР. В этом письме есть замечательная фраза: «Предполагается, что МЦР будет при новом рассмотрении дела ссылаться на якобы произведенный ими ремонт первого этажа главного дома «Усадьбы Лопухиных». Я вспоминаю один эпизод из романа братьев Вайнеров, когда следователь говорит мошеннику: «Давай условимся — вранье допустимо только в отношении тех фактов, которые я не могу немедленно проверить». Наличие отремонтированных залов, где проводятся лекции и встречи, вполне поддается немедленной проверке…

Постановление правительства обосновывалось «пожеланиями Девики Рани» — вдовы Святослава Рериха. Мы уже сообщали, что после ее смерти выяснилось — Девика не была юридически введена в права наследства. Много раз повторялось, что она ни при каких обстоятельствах не могла бы распоряжаться тем имуществом, которое Святослав Николаевич получил в наследство от своих родителей и при жизни передал МЦР. Но Шабдурасулов, Гагарин и остальные продолжают размахивать «письмами Девики Рани». Что ж, давайте разберемся. При жизни Девики переписка велась фактически с секретаршей — Мэри Пунача. Все письма Ростислав Рыбаков получил от нее по факсу. После смерти Девики Мэри предъявила властям завещание покойной — естественно, в пользу Мэри. Беспомощная старая женщина пишет письма безупречным канцелярским стилем, а потом в завещании оставляет все движимое и недвижимое имущество секретарше… Вам это не кажется знакомым? Достаточно открыть раздел криминальной хроники в любой российской газете, и вы найдете там массу случаев, когда старики и старушки дарят или завещают свои квартиры бандитам. Надо ли уточнять, при каких обстоятельствах это происходит? Или подделка, или…

О пропаже из имения Рерихов картин, коллекций бронзы и драгоценностей уже писал «Московский комсомолец». Сейчас Мэри Пунача арестована по обвинению в контрабанде, мошенничестве и многом другом. А Игорь Шабдурасулов на совещаниях заявляет примерно следующее: «Либо я раздавлю их (МЦР), либо меня уволят». Опасения за кресло понятны — даже в нашей богоспасаемой стране чиновник, запятнанный такой международной аферой, может лишиться должности.

Ценность наследия Рерихов для России — очевидна. И очень важную роль играют в нашей культуре люди, которые издают книги, устраивают выставки, читают лекции даже в обстановке постоянной травли со стороны государства. Но какую ценность для русской культуры представляет тов. Шабдурасулов? Не знаю. За державу обидно.

P.S. Услышьте, наконец!

Нам только что стало известно, что мэр Москвы подписал распоряжение о передаче Усадьбы Лопухиных Музею Востока…

Уважаемый Юрий Михайлович! Судя по всему, Вам предъявили однобоко подобранные документы и представили МЦР в качестве скандальной и несерьезной организации. Но Ваш жизненный опыт позволяет вспомнить, что существует известный прием, применяемый на всех уровнях — от кухонного до правительственного. Стоит честному человеку возмутиться несправедливостью, вступиться за себя и свое дело — и его тут же объявляют склочником и скандалистом.

Юрий Михайлович! Кому, как не Вам, известна плачевная ситуация с государственным финансированием учреждений культуры? В условиях, когда музеи закрываются, наличие в центре Москвы музея, который успешно работает и не требует ни копейки из государственных средств, является величайшей ценностью для нашего города. Правительство Москвы могло волевым решением заступиться за Юрия Любимова — так защитите же продолжателей дела Святослава Рериха!

Уважаемые члены Государственной Думы! Международный Центр Рерихов через газету «Президент» обращается к вам с просьбой создать независимую от Министерства культуры комиссию для расследования ситуации вокруг МЦР и проверки — с обязательным участием представителей правоохранительных органов — сохранности коллекции картин в Музее Востока. Весьма вероятно, что форсирование принятия постановления и все последующие события имеют целью скрыть факт расхищения коллекции.