«ТИХИЙ ПОГРОМ» РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Анализ книги Эрнста фон Вальденфельса

«Николай Рерих: Искусство, власть, оккультизм»

Великие люди являются культурным достоянием и гордостью страны, которой принадлежат. Они причастны Вечности и созвучны прекрасному будущему. Их мысли, идеи, труды, создаваемые ими произведения искусства – это вехи исторической судьбы народа и неизменные маяки на его эволюционном пути. Нужно бережно хранить заветы национальных гениев и следовать им, дабы не заблудиться в бурном море исторических смятений.

России очень повезло, что именно в пространстве русской культуры творила великая семья Рерихов. Каждый из членов этой семьи был одарен многими талантами. Осознание их трудов, принятие их прекрасных жизнеутверждающих идей, несомненно, приведет к культурному возрождению страны. Но обычные обывательские мерки слишком малы, чтобы постичь жизнь и творчество Рерихов. Нужно обладать открытым сознанием, немалым культурным багажом и внутренним созвучием с их мыслями, чтобы не только понять и донести до других смысл идей представителей этой уникальной семьи, но и объяснить их стремления и поступки.

В России складывается новое научное направление – рериховедение. Его основателями по праву считаются Павел Федорович Беликов и Людмила Васильевна Шапошникова. Доверенное лицо младшего сына Рерихов С.Н. Рериха, академик Л.В. Шапошникова стала создателем современной научной школы исследований, посвященных наследию Рерихов, и основателем Международного Центра Рерихов (МЦР). Это ведущее научное учреждение в области изучения жизни и творчества Рерихов проводит ежегодные международные научные конференции, публикует книги и архивные материалы семьи Рерихов, закладывает основы новой науки. Сегодня уже невозможно проводить глубокие научные исследования, посвященные Рерихам, и при этом обойти стороной работы П.Ф. Беликова и Л.В. Шапошниковой, материалы конференций МЦР. Пренебрежение этим научным опытом со стороны исследователя не только характеризует его низкий культурный уровень, но и приводит к искажению результатов изысканий.

К сожалению, в последние годы появился целый ряд деятелей, которые бессовестно самоутверждаются на великих именах и преподносят читателям клевету на Рерихов, выдавая ее за серьезные исследования. Среди таких недобросовестных исследователей можно назвать О. Шишкина, А. Андреева, М. Дубаева, В. Росова, И. Силарса и целый ряд других авторов, скрывающих за научной степенью или писательским удостоверением свою полную некомпетентность в изучении жизни и творчества Рерихов. Не случайно они постоянно ссылаются друг на друга и при этом демонстративно игнорируют исследования, которые проводятся в рамках научной школы рериховедения.

У лжи длинные ноги, и она без особого труда пересекает даже государственные границы. Недавно к упомянутой компании сомнительных исследователей примкнул Эрнст фон Вальденфельс. В 2011 году в Германии на немецком языке вышла его книга «Николай Рерих: Искусство, власть, оккультизм» [1], которая тут же получила целый ряд отрицательных критических рецензий. Тем не менее через четыре года в России нашлись личности, которые издали сей «шедевр» на русском языке [2]. В итоге на читателей обрушился девятый вал грязных сплетен и клеветы на Николая Константиновича Рериха, выдающегося русского художника, ученого, мыслителя, путешественника, общественного деятеля, инициатора Пакта о защите культурных ценностей.

В аннотации книга названа «фундаментальным исследованием». Буквально с первых же страниц этого издания понимаешь, что авторы аннотации Вальденфельсу явно польстили. На самом деле его исследование находится где-то очень далеко за пределами науки и не имеет к ней никакого отношения. В версии Вальденфельса Николай Рерих, всю свою жизнь трудившийся во благо человечества, превращен в расчетливого интригана, карьериста, авантюриста и мошенника, не упускающего шанс получить выгоду, «мастера манипуляции» [2, с. 55], человека, заботящегося исключительно о деньгах.

Книга немецкого автора обладает уникальной особенностью. «Биография» Н.К. Рериха составлена в ней с чужих слов и воспоминаний, которые по большей части принадлежат клеветникам и недоброжелателям художника. Мнение самого Николая Константиновича по любым вопросам полностью заменяется точкой зрения других людей. Лжебиограф совершенно лишает слова и тех, кто действительно хорошо знал Мастера. Например, много места в книге Вальденфельса уделено каким-то интригам, которые якобы затевал сам Н.К. Рерих (см., например, [2, с. 48–49]). И все это подается со слов Серова, Грабаря, Бенуа и других его недоброжелателей. Подчеркнем, что к подобным свидетельствам нужно относиться крайне осторожно. Известно, например, что несправедливые обвинения в адрес Николая Рериха со стороны Александра Бенуа были спровоцированы завистью последнего и развившимся на этой почве недоброжелательством, о чем свидетельствуют письма Бенуа к Рериху [3]. Как пишет академик Л.В. Шапошникова: «Николай Константинович и Елена Ивановна были поистине великими, каждый в своей области. Мы хорошо знаем, что ни один Великий не был обойден ни завистью, ни отрицанием, ни клеветой, ни ложными измышлениями. Толпа не любит, когда над ней возвышается чья-то голова» [4, с. 20].

Очень показательны «научные» подходы Вальденфельса. С чего бы любой истинный ученый или писатель начал свое исследование о великой личности? Вероятно, с первоисточников. Но Вальденфельс пошел по пути наименьшего сопротивления. Ознакомившись с книгой доктора К.Н. Рябинина «Развенчанный Тибет» и совершенно в ней не разобравшись, он заглянул в энциклопедию «Британика», где о великом русском художнике написана целая кипа ничем не подтвержденных небылиц. В результате Вальденфельс полностью запутался в материале, и начал подменять факты своими и чужими домыслами.

Некоторые истории Вальденфельс придумывает буквально на ходу. Так, на странице 319 упоминается какая-то «черепно-мозговая операция», которую якобы перенесла Елена Ивановна. На самом деле ничего подобного в ее жизни никогда было. Не имеют никакого отношения к реальности и приведенные в книге слова Антона Яловенко, домашнего доктора Рерихов [2, с. 530]. В своих воспоминаниях он написал, что Е.И. Рерих будто бы болела нервной болезнью – «эпилептической аурой». Во-первых, такого заболевания не существует в принципе. Во-вторых, доктор К.Н. Рябинин, принимавший участие в Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов, никогда не диагностировал у Елены Ивановны никаких нервных заболеваний.

В некоторых местах книги Вальденфельса непонятно: то ли он сам допускает ошибки, то ли ему активно помогает переводчик. Так, на странице 292 речь идет о книге «Община» Учения Живой Этики. На странице440 она превращается в «Сообщество». В книге Вальденфельса приведены названия картин Рериха, которые в реальности никогда не существовали. Так, он пишет: «Ему [Рериху. – Авт.] поручалось написать серию картин под названием “Выход”, были предусмотрены и названия отдельных картин: “Ушедший морем заутренник”, “Ужас (Богиня зари)”, “С утра дева у порога”, “Свет-сила сжигает тьму”» [2, с. 116]. Если последнее название еще как-то можно сопоставить с реальной картиной Н.К. Рериха «Сожжение тьмы», то все остальные – из области фантазий.

Впрочем, от неточного перевода качество книги ничуть не пострадало. Потому что написать о Рерихах хуже, чем это сделал Вальденфельс, просто невозможно. Методы, которыми пользуется немецкий автор, в своем «фундаментальном исследовании», не так уж сложны и абсолютно не научны. Например, не задумываясь, он пускает сплетню о Ю.Н. Рерихе, а для того, чтобы она выглядела научно, делает ссылку. На кого бы вы думали? На «пожелавшую остаться неназванной свидетельницу»! [2, с. 533]. Полагаем, без особого труда и достаточно быстро можно отыскать пару десятков «пожелавших остаться неназванными свидетельниц», которые расскажут про самого Вальденфельса такие сенсации, о которых он даже и не подозревает. На всю вторую часть под названием «Махатма Мория и его провозвестница» [2, с. 107–176], состоящую из девяти глав на 69 страницах (!) и содержащую обилие ложной информации, Вальденфельс умудрился дать всего пять ссылок в самом конце части на страницах 173–175, и все – на Росова и Андреева. Причем самая «фундаментальная» ссылка в этой части под номером 5 звучит так: «Александр Андреев в телефонном разговоре с автором. 15.05.2009» [2, с. 548]. Комментарии, как говорится, излишни. Еще одна ссылка № 90 дается на разговор автора с О. Шишкиным в 2007 году [2, с. 556]. Напомним, что Шишкин – это некий писатель, сочинивший о Н.К. Рерихе целую серию лживых историй. Суд, инициированный Международным Центром Рерихов, признал информацию, содержащуюся в его статьях, не соответствующей действительности [5, с. 535].

Отсутствие ссылок во многих ключевых местах, особенно связанных с обвинениями в адрес Н.К. Рериха, вообще является характерной чертой «исследования» Вальденфельса. Например, в главе «Американский кошмар» полностью отсутствуют ссылки, в том числе и на конкретные цитаты. Так, автор ничем не подтверждает историю о том, как Рерих «пытался продать полотно Рембрандта, непонятно каким образом к нему попавшее» [2, с. 110], нет также ссылки на цитату из дневника Фосдик с рассказом об антикваре, и, наконец, нет ссылки на цитату некоего Дж. Артура Маклина – директора-распорядителя Чикагского художественного института, которую Вальденфельс вставляет в свой рассказ о якобы имевшем место страховом мошенничестве Рериха. Вся эта история придумана самим лжебиографом. Отправной точкой, по-видимому, послужил рассказ З. Фосдик о некоем парижском антикваре и его махинации с картиной Рембрандта. Этот рассказ Вальденфельс тут же приложил к Рериху, подкрепив его какими-то цитатами, разумеется, без всяких ссылок. Каким образом парижский антиквар превратился в Рериха, остается загадкой, но показательно, что такие манипуляции дадут фору любому профессиональному фокуснику.

А чего стоят одни только названия глав, совершенно не связанные с настоящей биографией Рерихов: «Мрачные грезы на берегах Невы», «Человек в маске», «Попытки контактов с потусторонним миром», «Американский кошмар», «Темные силы», «Кровавый барон», «Всадник без головы», «Пляска с дьяволом», «Публичная казнь», «Интриги в ашраме», «Низвержение пророка» и т.д. Такие заголовки гораздо уместнее смотрелись бы в романе ужасов. Скорее всего, они отражают внутреннее душевное состояние самого автора. Добавим, что названия глав очень точно раскрывают цель всей книги – создать образ Н.К. Рериха, совершенно противоположный истинному, его антипод, а светлый, гармоничный, сияющий яркими красками и наполненный высокой энергетикой мир великого художника и мыслителя превратить в безобразный и отталкивающий…

Ассоциации Вальденфельса вызывают по меньшей мере недоумение. Так, на странице 382 он пишет о том, что Рерих придумал знак защиты культурных ценностей в виде «перевернутого треугольника из трех красных точек в красном круге». Судя по всему, имеется в виду Знак Знамени Мира, символ Пакта Рериха, в основу которого легло изображение христианской Троицы с иконы Андрея Рублева. Казалось бы, причем здесь треугольник? И разве можно сказать «перевернутый» о равностороннем треугольнике? А если Вальденфельс ничего не знает о символе знака Триединства и его широчайшей распространенности и, можно сказать, укорененности в мировой культуре как одного из великих архетипов древности, о чем уже немало написано [6], то это вовсе не означает, что этого нет и никогда не было.

С большой охотой немецкий автор повторяет давным-давно опровергнутые чужие измышления. На протяжении всей книги он нередко ссылается на В. Росова, называя его историком. Фантазия этого «историка», в частности о некоем государстве в Сибири, которое якобы собирался построить Н.К. Рерих, давно стала притчей во языцех и опровергнута таким большим количеством серьезных исследований, что уже нет смысла на них ссылаться. То же касается и старой выдумки харбинского фашиста Василия Иванова, который первым в своей клеветнической книге «Православный мир и масонство» (Харбин, 1935) сочинил, что на картине «Преподобный Сергий Радонежский» якобы изображены черты самого художника, что подхватил и Вальденфельс [2, с. 440]. Несмотря на то, что известный исследователь А.И. Клизовский, отвечая на инсинуации Иванова, указал на ложную трактовку этой картины Н.К. Рериха как автопортрета художника [7, с. 30], где только ни встречается эта фальсификация, каждый раз изобличая не Рериха, а самих авторов.

Можно привести еще много других ухищрений и уловок Вальденфельса. Но даже без этих дополнительных материалов совершенно ясно, что его книга – это самая настоящая фабрика фальшивок, не имеющая к Рерихам никакого отношения. И чем больше знакомишься с этим опусом, тем больше понимаешь, что книга Вальденфельса написана не о Рерихах, она – о нем самом. Создается впечатление, что, читая о жизни Рерихов, Вальденфельс примеряет к себе ситуации и обстоятельства, через которые они проходили, и представляет, как бы он сам поступил и что подумал бы в этих случаях. Мелочность, любовь к деньгам, интриганство, ложь и зависть – все эти качества, которые Вальденфельс приписывает Рерихам, по-видимому, являются отражением его собственного внутреннего мира, через призму которого он и воспринимает все, что связано с жизнью этих выдающихся людей.

Для исследователей жизни и творчества семьи Рерихов дочитать книгу Вальденфельса до конца – самое настоящее испытание. Буквально на каждой странице тебя встречают искажения, беззастенчивая ложь и наветы на Рерихов, их близких друзей и сотрудников. Мы не станем полностью анализировать опус немецкого автора, а перелистаем только некоторые его главы. Этого вполне достаточно, чтобы сложить впечатление и о книге, и о самом Вальденфельсе. С первых же страниц становится совершенно очевидно, что перед нами – литературный манипулятор, одержимый идеей создать образ «другого Рериха».

«Другие Рерихи» в версии Вальденфельса

При чтении книги немецкого автора постоянно возникает закономерный вопрос: как можно было проигнорировать абсолютно все истинные свидетельства о великом Мастере и собрать лишь клевету, которая сопровождала его при жизни и продолжает сопровождать после ухода с земного плана, а главное – выдать эту ложь за биографию?

Даже если Вальденфельс и читал работы или письма Н.К. Рериха, он не увидел в них настоящего Николая Константиновича. Немецкий автор описал совершенно другого человека, созвучного своему внутреннему миру. «Этот другой Рерих, – пишет лжебиограф, – предстает перед нами и в письмах к жене. <…> В этих письмах не стоит искать описаний духовного стремления к высшему, прекрасному, доброму. Но зато там много говорится о заинтересованности Рериха в международном признании – в России его авторитет давно уже не вызывал сомнений, неоднократно речь идет о деньгах. Также в письмах Рерих высчитывает до последнего пфеннига, копейки или су все свои расходы и очень беспокоится о судьбе своих акций» [2, с. 56]. Поясним, что речь здесь идет о письмах молодого Рериха, написанных в период с 1906 по 1913 годы.

Как-то уж очень странно «биограф» (а по совместительству любитель считать деньги в чужих карманах) читал эти письма. Он скрупулезно отобрал только то, что ему было выгодно для создания собственной интерпретации образа Рериха, остальное либо не заметил, либо не захотел замечать. Фразы, вырванные из контекста писем, наталкивают читателя на ложные выводы, а, будучи помещенные в иной контекст и снабженные собственными фантазиями, создают ложное впечатление о великом русском художнике.

            Если же прочесть письма Николая Рериха к жене из-за границы или из поездок на раскопки по России, то легко можно убедиться, что пишет он о конкретных делах, о работе над эскизами, этюдами, картинами, о замыслах новых сюжетов, об археологических находках, о контактах с различными людьми, с другими художниками, о здоровье (он проходил курс лечения в Германии в 1908 и 1911 гг. и в Кисловодске в 1913 г.). Прочитав более трехсот писем Н.К. Рерих а, авторы данной статьи не обнаружили «заинтересованности Рериха в международном признании». Зато почти в каждом письме видно, как он скучает по жене и детям, которым то и дело ищет подарки, переживает об одиночестве Елены Ивановны среди духовно чуждых людей и желает ей «мудрого спокойствия среди мрака» [8]. Жене посвящены многие его мысли, он часто пишет, как ему плохо без нее, как он грустит, спрашивает и отвечает, просит писать про все радости и горести. Многие письма начинаются с «я скучаю по тебе» и заканчиваются «я люблю тебя». «Какая ты у меня славная. Как с тобой хорошо живётся. Как легко проходит жизнь и как приятно работать для тебя. Потому что у нас всё общее. И когда дома такая крепость, то ничто не может страшить. Я тебя очень, очень люблю. Крепко люблю» [9]. Вообще в этих письмах чувствуется простота и импульсивность, а не расчетливость молодого Рериха, его любовь к семье, к природе, к творчеству. Создается впечатление, что Вальденфельс специально игнорирует неудобные для него документы или их фрагменты.

А вот и те духовные стремления, которые Вальденфельс упорно постарался не заметить: «Дорогая моя Ладушка, да ведь это великое счастье, если сами мы будем являться ближайшим источником наших вдохновений, сильнейшим импульсом для наших работ! Как я был доволен и рад читать о твоем подъеме духовном, пусть он даже краток, но раз он есть – дело сделано, и остальное доделает время и обстоятельства жизни, выстроить которые наше дело, а с тобою мы их выстроим! Да, выстроим? Итак, вперед, хорошая моя, вперед без оглядки!» [10]. И еще: «Но, по счастью, мой обыденный человек, дух еще царит над практикой, и до той поры и думать не смей о своей обыденности, а думай, сколько разнообразных счастливых чувствований можешь ты дать человечеству, и среди общей радости создашь и свою!» [11].

Как писал настоящий биограф художника П.Ф. Беликов, многие годы жизни посвятивший изучению его жизни и творчества, даже дневник молодого Н.К. Рерих а, тщательно изученный, «не даст истинной картины той борьбы и пылких поисков, которыми Н.К. был обуреваем в молодости» [12, с. 14], не то, что письма. И разве будет ответственный биограф делать выводы о человеке по вырванным из контекста фрагментам и цитатам? Кстати, совершенно непонятно, почему Вальденфельс не ознакомился со студенческими дневниками Рериха, которые хранятся в том же личном архиве Н.К. Рериха в Третьяковской галерее, что и письма к жене? «Студенческие дневники Н.К. [Рериха], – пишет П.Ф. Беликов, – наглядно свидетельствуют о том, как обычные жизненные обстоятельства пробуждали в нем чувства сострадания, вызывали мысли о личной ответственности за мирские горести…» [12, с. 17].

Возомнивший себя биографом великого человека Вальденфельс так увлекся созданием образа «другого Рериха», что даже не вспомнил о многих важных фактах из жизни великого художника. Например, он не упомянул о путешествии Н.К. и Е.И. Рерихов по России. Более чем 40 старинных русских городов посетили они в 1903–1904 годах, изучая истоки русской культуры. В результате появилась большая серия картин Мастера и его литературные статьи, посвященные огромной художественной ценности древнерусской иконописи и архитектуры. Можно ли об этом догадаться по загадочной фразе Вальденфельса – «ездил по стране в поисках следов Средневековья» [2, с. 47]? Вряд ли! А ведь именно в этом путешествии у Рериха впервые возникла мысль о защите памятников культуры, впоследствии воплотившаяся в международный Договор об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников – Пакт Рериха.

Будучи в 1903 году в Ярославле, Н.К. Рерих восхитился церковью Иоанна Предтечи в Толчкове. А в 1911 году он написал статью «Тихие погромы», в которой были такие строки: «По всей России идет тихий, мучительный погром всего, что было красиво, благородно, культурно. Ползет бескровный, мертвящий погром, сметающий все, что было священного, подлинного» [13, с. 42]. Речь шла о неумелой реставрации этого храма, во время которой была испорчена внутренняя роспись. Словосочетание «тихие погромы» стало нарицательным. И разве в XXI веке мы не являемся свидетелями подобных погромов русской культуры?

Если бы Вальденфельс приехал в Россию и разрушил старинный памятник, его несомненно задержали бы и предъявили обвинение. Но какое право имеет немецкий автор клеветать на Н.К. Рериха, искажать его думы и стремления? Разве не является книга Вальденфельса «тихим погромом» русской культуры? И разве не такими же погромами занимаются упомянутые ранее российские коллеги Вальденфельса, на которых он с большим удовольствием ссылается? Их деятельность не так уж безобидна, как может показаться несведущему человеку, и результат может быть очень печальным. Ведь клевеща на Рерихов, упомянутые авторы искажают ориентиры в российском культурно-историческом процессе. Такие искажения будут в первую очередь негативно сказываться на духовном и нравственном состоянии общества, постепенно и исподволь уводить его в сторону от эволюционных путей, связанных с красотой, культурой и знанием.

Но вернемся к «фантастическому роману» Вальденфельса и приведем из него несколько моментов, которые полностью не соответствуют действительности. Отъезд Рерихов в Финляндию он почему-то называет «весьма странным» и совершенно непонятным образом связывает этот отъезд с… убийством Распутина (!). Его нездоровое воображение и тут пытается отыскать скандальную историю. «…Очень возможно, – пишет он, – что Рерих знал о планировавшемся покушении, ведь убийцей старца был князь Феликс Юсупов – один из пациентов д-ра Рябинина» [2, с. 93]. К этому дикому выводу Вальденфельс приходит путем сложных умственных манипуляций, отправной точкой которых является тот факт, что «в воспоминаниях Рериха нет ни слова» об убийстве Распутина, что Вальденфельсу, конечно же, «не кажется случайностью» [2, с. 93]. Но почему Рерих должен был обязательно упоминать об этом убийстве? Создается впечатление, что Вальденфельс перепутал дневник Рериха с газетной колонкой уголовной хроники. Как известно, великий художник писал о том, что считал важным для будущего, о том, что возвышает дух человека и помогает ему совершенствоваться.

Остается непонятным, что же именно, кроме несуществующей связи с убийством Распутина, кажется «странным» Вальденфельсу в отъезде Рерихов в Финляндию? Неужели тяжелая болезнь Н.К. Рериха, которая была истинной причиной этого отъезда в декабре 1916 года? Согласно же Вальденфельсу, сначала была «странная» поездка Рерихов в Финляндию в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года, связанная не с болезнью Н.К. Рериха, а с убийством Распутина. Затем в первых числах января Рерихи якобы «снова были в Петрограде» [2, с. 94]. Вальденфельс считает, что Николай Константинович заболел лишь в апреле 1917 года и «в начале мая вместе с семьей вновь уехал в Финляндию» [2, с. 95]. Стараясь придать своей бредовой версии научный характер, в ссылке № 122 он пишет, что «до конца апреля документально доказано его [Н.К. Рериха. – Авт.] присутствие на более чем 30 различных заседаниях… Отсутствуют также какие бы то ни было его письма из Финляндии» [2, с. 547]. Но ведь это совсем не является прямым доказательством проживания Николая Рериха в этот период в Петербурге, а не в Финляндии.

По свидетельству П.Ф. Беликова, все обстояло совершенно иначе. «В начале 1915 года Николай Константинович заболел воспалением легких. Состояние его здоровья оказалось столь тяжелым, что в мае в газете “Биржевые ведомости” появился бюллетень о ходе болезни» [14, с. 128]. 1916 – начало 1917 года был периодом, когда дало о себе знать последствие этой болезни – легочная недостаточность, грозившая обернуться туберкулезом, который мог спровоцировать сырой петербургский климат. Именно по этой причине в декабре 1916 года семья арендовала дом в Сердоболе (Сортавале). Об этом же пишет и Л.В. Шапошникова в своей книге «Мастер» (см.: [15, с. 134]). А присутствие Н.К. Рериха на различных заседаниях объясняются его частыми поездками в Петербург по делам службы, но жил он в тот период уже в Сердоболе.

А вот как Вальденфельс описывает пребывание Рерихов в Финляндии: «Приехав в Финляндию, Николай Рерих оказался на распутье: “пророк красоты”, царский сановник, авторитетный деятель, к каждому слову которого внимательно прислушивались, вдруг утратил всякую общественную значимость, и ничего взамен ей пока не предвиделось. <…> Большую часть года Рерих жил уединенно, посвятив себя живописи и теософским размышлениям» [2, с. 98–99]. И еще: «В Финляндии Рерих писал мрачные каменистые ландшафты Карелии, и в этих пейзажах преобладали тяжелые, свинцовые тона. Мрачный тон господствовал и в его стихах – тщетно искал он “священные знаки”…» [2, с. 95]. Реальное описание этого периода жизни Н.К. Рериха выглядит совершенно иначе. Что же было на самом деле?

Как отмечает П.Ф. Беликов, сосредоточенность и уединение, красота и величие карельской природы подготовили Николая Константиновича к новому этапу его жизни, именно там, в Карелии, он почувствовал свою дальнейшую задачу, и она позвала его в Индию (см.: [12, с. 140–148]). На полотнах Рерих запечатлел прекрасные пейзажи северной Карельской природы, святой остров Валаам. Удивительна также серия картин «Героика», созданная в Финляндии, повествующая о подвижниках, посвятивших свою жизнь служению общему благу. «Если кто-нибудь тебе скажет, что Север мрачен и беден, то знай, что он Севера не знает, – писал художник в повести «Пламя». – Ту радость и бодрость и силу, какую дает Север, вряд ли можно найти в других местах. Но подойди к Северу без предубеждения. Где найдешь такую синеву далей? Такое серебро вод? Такую звонкую медь полуночных восходов? Такое чудо северных сияний?» [16, с. 35].

По мнению Вальденфельса, целью основания культурно-просветительских учреждений в Америке было желание Рерихов заработать деньги, т.к. «в стране всемогущего доллара никакие чудеса обогащения с Рерихами не происходили» [2, с. 107]. Поэтому «основание обществ с эффектными названиями, к тому же возглавляемых всемирно известными персонами, стало важнейшим фактом деятельности Рериха в Америке» [2, с. 108]. О самих учреждениях он сообщает только: «Cor Ardens – это своего рода вывеска, намекающая корреспондентам Рериха на его связь с именами таких выдающихся личностей, как, например, Рабиндранат Тагор. The Master Shool of United Arts была обычной частной художественно-музыкальной школой, которых в Нью-Йорке существовало множество. Общество Corona Mundi занималось торговлей предметами изобразительного искусства…» [2, с. 141].

В реальности деятельность американских учреждений, основанных Рерихами, была многогранной, грандиозной и во многом опережающей свое время. Создавались эти учреждения вовсе не для того, чтобы заработать деньги. Мастер-Институт Объединенных Искусств (Master Institute of United Arts), основанный в Нью-Йорке в 1921 году, проводил большое количество курсов и секций. Педагоги ставили перед собой цель пробудить у детей и молодежи творческое вдохновение и любовь к красоте, воспитать преданность высоким идеалам искусства. Одним из ведущих принципов деятельности Мастер-Института, который во многом шел новыми путями в образовании и воспитании, была красота, этот принцип старались воплотить в обучающих программах, создать атмосферу красоты в учебных классах и жилых комнатах учеников. В Институте существовал специальный отдел для работы со слепыми детьми и учащимися с ограниченными возможностями, многим из которых предоставлялись стипендии (см.: о Мастер-Институте Объединенных Искусств: [17]).

Задачи Международного Объединения художников «Пылающее сердце» («Cor Ardens») (названного у лжебиографа «обществом по поддержке культуры общества» [2, с. 108]), созданного в 1921 году в Чикаго, состояли в организации международного братства художников, проведении выставок, создании центров искусства, сотрудничающих с художниками разных стран, в основании универсальных музеев, в которых бы хранились произведения искусства, подаренные мастерами. Международный Центр Искусства «Венец мира» («Corona Mundi»), основанный в 1922 году в Нью-Йорке, осуществлял широкомасштабную выставочную деятельность и нес свет искусства не только в образовательные и художественные учреждения, но и в детские приюты, больницы, тюрьмы. Высокий уровень выставочной деятельности «Corona Mundi» был отмечен прессой тех лет, так что адекватные материалы о нем нормальный биограф мог бы отыскать хотя бы в известной газете «Нью-Йорк Таймс». «Corona Mundi» проводил огромную работу по ознакомлению жителей Америки с культурой других стран, с классическим и современным искусством разных народов мира. Его целью было приобщение людей к красоте, обладающей огромной силой, преображающей дух человека. Центр Искусства занимался не «торговлей предметами изобразительного искусства», как пишет лжебиограф, он помогал американским культурным организациям в приобретении картин, а также являлся первым спонсором различных международных выставок, что было редким видом деятельности для Америки того времени.

Смехотворны попытки немецкого автора нивелировать значение Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха. Так, на с. 382 Вальденфельс утверждает, что Н.К. Рерих не открыл во время Центрально-Азиатской экспедиции ничего подлинно нового. Да неужели? Зная способности немецкого автора к искажению фактов, давайте обратимся к мнению известного ученого академика А.П. Окладникова. Вот что он писал: «Экспедиция семьи Рерихов была настоящим научным и человеческим подвигом. Часто она проходила в неимоверно тяжелых условиях (несколько раз фактически подвергалась пленению), но самое важное – экспедиция прошла по местам, совершенно неизвестным мировой науке, собрала богатейший научный и культурный материал. Эта экспедиция Рериха осуществила многолетнюю мечту Пржевальского и Козлова, явилась триумфом русских исследователей Центральной Азии и внесла в мировую науку много нового» [18, с. 36]. Добавим, что впервые в истории географических открытий экспедицию возглавлял всемирно известный русский художник. Ее результатами стали не только научные открытия, но и великолепные полотна Н.К. Рериха.

            Вандельфельс оклеветал не только Н.К. Рериха, но и всю его семью. Образ Е.И. Рерих, который он создал, совершенно не соответствует истинному образу жены Мастера. «Вероятно “поразительное воображение” Елены, – пишет лжебиограф, – сопутствовало предрасположенности к эпилепсии или к какому-то другому психическому заболеванию» [2, с. 112]. Этак можно сказать обо всех художниках и ученых, людях культуры и искусства. Любопытно, о каком же психическом заболевании свидетельствует самая настоящая мания клеветы самого Вальденфельса? Просто поразительно, насколько безответственно ведет себя этот иноземный господин, которому, видимо, и в голову не приходит, что он бессовестно клевещет не просто на выдающегося мыслителя и ученого, человека глубоких, энциклопедических познаний, а на великого духа, пришедшего на Землю и трудившегося на ней для того, чтобы продвинуть эволюцию человечества.

Елена Ивановна была президентом-основателем Института Гималайских исследований «Урусвати», созданного Рерихами в долине Кулу в Западных Гималаях, и руководила его отделами, в том числе и на концептуальном уровне. Быть в курсе научных проблем Института ей позволяла энциклопедическая широта познаний в таких областях, как философия, литература, естествознание, мировая культура, космология, медицина, педагогика, она прекрасно разбиралась в музыке и живописи, знала иностранные языки и была талантливым переводчиком. Эта удивительная женщина являлась яркой героической личностью, чье несгибаемое мужество и стойкость проявлялись в преодолении многочисленных сложных коллизий и обстоятельств, в изобилии возникавших на ее непростом жизненном пути. Одним из необычных и редких качеств, которое отличало Е.И. Рерих, была простота, которая сопутствовала ей во всей ее жизни. Любовь к людям и самоотверженность глубоко укоренились в ее пламенном сердце. «Принести помощь, ободрить, разъяснить, не жалея сил, – на все это готова Елена Ивановна», – свидетельствовал Н.К. Рерих [19, с. 29].

«Чем больше проходит времени и чем глубже мы проникаем в смысл героического творчества Елены Ивановны Рерих, – писала академик Л.В. Шапошникова, ученый, долгие годы изучавшая жизненный путь и творчество всех членов семьи Рерихов, – тем яснее проявляется и будет проявляться великий смысл содеянного ею и теми, кто стоял рядом с ней. Наследие, которое они оставили нам, неисчерпаемо. Затронувшее во времени лишь по краю нашу эпоху, оно устремлено своими научными, художественными открытиями в Грядущее, в тот Новый Мир, для которого героическое творчество, соединяющее миры различных состояний материи во имя эволюционного продвижения человечества, будет не исключением, а правилом» [20, с. 80].

Вальденфельс искажает все, к чему бы он ни прикасался. Высокая тема сотворчества Рерихов и ведущей роли Елены Ивановны, как в кривом зеркале, тут же приобретает нехорошие заземленные черты: «…Елена – как достойная правнучатая племянница полководца Кутузова – в браке сразу же приняла на себя командование. Правда, она руководила мужем неприметно, оставляя ему иллюзию свободной инициативы» [2, с. 111]. В действительности Елена Ивановна была не только женой художника, но его сотрудницей, сподвижницей и вдохновительницей. «Творили вместе, и недаром давно сказано, что произведения должны бы носить два имени – женское и мужское», – писал Н.К. Рерих [21, с. 460].

Результатом этого сотворчества Рерихов, а также их сотрудничества с Великими Учителями человечества, Махатмами, стала философия космической реальности – Живая Этика, которая явилась основой новой системы познания, неся в себе новую методологию постижения Мироздания и всех процессов, которые происходят в нем. Чтобы хоть как-то приблизиться к пониманию того, что содержит в себе Живая Этика, надо хотя бы стремиться к расширению сознания, повышению своего культурного уровня, нужно обладать чувством справедливости и честностью, жаждой знания и быть открытым к восприятию нового. Но именно эти качества недоступны автору анализируемой книги. Поэтому неудивительно, что он демонстрирует полное невежество в отношении Живой Этики. Эта философская система для Вальденфельса – «сообщения из потустороннего мира» и «новое эзотерическое учение» [2, с. 115]. Больше он о ней ничего не знает и понятия не имеет, что философия Живой Этики возникла на заре Духовной революции в России, что она стоит в одном ряду с прозрениями выдающихся космистов – ученых, поэтов, мыслителей – и является основой космического мышления, которое в будущем полностью придет на смену научному и охватит всю планету. А пока против этого мышления яростно сражаются все те, кто является носителем старого, отживающего мировоззрения – невежды, клеветники, догматики, в чьих рядах «почетное» место занимает и г-н Вальденфельс.

Надо сказать, что Живая Этика переведена и издана на многих языках, в том числе она неоднократно издавалась на немецком языке еще в 50–80-е годы прошлого века. И вместо приобщения к чужим домыслам Вальденфельс мог бы ознакомиться с этой философской системой, если бы хотел.

Вальденфельс попытался очернить и младшего сына Рерихов – всемирно известного художника и ученого Святослава Николаевича Рериха. Используя свою неудержимую фантазию, автор выдает целый детективный сюжет вокруг его личности с участием «опасных друзей» и «темных сил», которые, оказывается, по мнению Вальденфельса, не заинтересовались Луисом Хоршем, но «отыгрались» на Святославе [2, с. 147–148]. Действуя в своем репертуаре, автор приводит в книге массу каких-то цитат, непонятно откуда взятых и без единой ссылки, смакуя все это с неприкрытым удовольствием и стараясь замарать имя Святослава Николаевича как можно сильнее. Как бы вскользь автор упоминает и его неосознанное соперничество с отцом. В то же время ранее лжебиограф поспешил сообщить читателям, что С.Н. Рерих играл «скорее всего, второстепенную роль в различных акциях старшего Рериха в качестве спасителя мира» [2, с. 47].

Во-первых, выражение «спаситель мира» – это фантазия самого Вальденфельса, которую он придумал и старательно высмеивает на протяжении всей книги. Во-вторых, он даже не удосужился хотя бы бегло посмотреть биографию С.Н. Рериха. Между тем Святослав Николаевич был не менее верным помощником и сподвижником своих родителей, чем его старший брат Юрий. «…Всю свою жизнь я работал с моим отцом Николаем Константиновичем, – сказал С.Н. Рерих, выступая в Доме ученых в Ленинграде в 1975 году. – У нас всегда было тесное сотрудничество. Я часто ему помогал в работе, когда у него не хватало времени. Особенно помогал ему за границей. <…> …Сотрудничество с Николаем Константиновичем для меня было главной работой» [22, с. 181]. Пройдя индийский маршрут знаменитой Центрально-Азиатской экспедиции, Святослав должен был в октябре 1924 года вернуться в Америку, где его ждала важнейшая миссия. Он стал связующим звеном между членами экспедиционного каравана и внешним миром, решая организационные вопросы. В этом же году двадцатилетний Святослав становится директором-куратором Международного Центра Искусств «Corona Mundi» («Венец Мира») – одного из культурных учреждений, основанных Рерихами в Америке. В 1928 году на С.Н. Рериха были возложены и обязанности вице-президента Нью-Йоркского Музея Рериха. В 1929–1931 годах С.Н. Рерих курирует издания книг философской системы Живой Этики в Париже, руководит многими направлениями культурной деятельности рериховских организаций в США. Как один из соучредителей Пакта Рериха, первого в мире Договора об охране культурных ценностей, С.Н. Рерих активно занимался продвижением его проекта, а также внес вклад в развитие Всемирной Лиги культуры, основанной Н.К. Рерихом. В дальнейшем именно С.Н. Рерих инициировал создание индийского Комитета Пакта Рериха и Знамени Мира. Можно вспомнить и его активное участие в работе Гималайского института научных исследований «Урусвати», основанного Рерихами в долине Кулу, где Святослав возглавлял естественнонаучный отдел и отвечал за исследования в сфере индийского и центрально-азиатского искусства. Но, пожалуй, одной из важнейших миссий С.Н. Рериха было создание в Москве Международного Центра Рерихов (МЦР) и Музея имени Н.К. Рериха, которому он передал богатейшее наследие свих родителей. Согласно их воле, С.Н. Рерих определил концепцию развития МЦР, которому суждено сыграть огромную роль в будущем развитии России.

Портреты вслепую

Есть такая детская игра, которая называется «Портреты вслепую». В ходе этой игры дети рисуют друг друга. Хитрость заключается в том, что они не должны смотреть ни на человека, которого изображают, ни на бумагу, на которой рисуют, поэтому в начале игры им платком завязывают глаза. Результаты приводят всех в полный восторг, поскольку узнать в полученном изображении оригинал практически невозможно.

Судя по всему, Вальденфельс хорошо владеет методами этой игры. Образы известных людей, которые он создал в своей книге, к реальным личностям никакого отношения не имеют. Все сходство заканчивается на том, что они носят одни и те же имена и фамилии. Как же добивается Вальденфельс этого эффекта? Очень просто: характерный для него ход – закрыть глаза на факты, не дать слова обвиняемому им человеку и сослаться исключительно на его недоброжелателей и клеветников – применен и в отношении многих исторических личностей.

Графа Сен-Жермена Вальденфельс представляет шарлатаном и обманщиком [2, с. 330]. Естественно, никаких ссылок и доказательств при этом, как обычно, он не приводит. Вместе с тем, в 1912 году Изабель Купер-Оукли выпустила целую книгу под названием «Граф Сен-Жермен. Тайны королей» [23]. Эта работа написана в защиту Сен-Жермена от клеветы и снабжена солидным приложением в виде подборки архивных документов (деловая и дипломатическая переписка за 1747–1780 годы), связанных с именем графа.

А вот как оценивала личность Сен-Жермена Елена Ивановна Рерих: «Так, можно вспомнить, как шведский король К[арл] XII получил сильное предупреждение не начинать рокового похода против России, положившего конец развитию его государства. Со времени опубликования дневника графини д’Адемар, придворной дамы, состоявшей при злосчастной Марии Антуанетте, стал широко известен факт неоднократного предупреждения королевы путем писем и личного свидания, через посредство той же графини о грозящей опасности стране, всему королевскому дому и многим друзьям их. И неизменно все эти предупреждения шли из одного источника – от графа Сен-Жермена, члена Гимал[айской] Общины. Но все спасительные предупреждения и советы его принимались за оскорбление и обман. Он подвергался преследованиям, и ему не раз грозила Бастилия. Трагические последствия этих отрицаний всем хорошо известны» [24, с. 153].

Не моргнув глазом Вальденфельс оклеветал и выдающегося русского философа Е.П. Блаватскую. Большое количество ссылок в главе, посвященной ей, принадлежат американской писательнице Марии Карлсон (Maria Carlson), автору книги «No Religion Higher Than Truth: A History of the Theosophical Movement in Russia, 1875–1922» («“Нет религии выше истины”. История теософского движения в России, 1875–1922»), опубликованной в 1993 году. Примечательно, что Вальденфельс ссылается на книгу Карлсон, даже если цитирует «Тайную Доктрину». Работа М. Карлсон не является серьезным исследованием теософского движения, более того, она преследует цель опорочить и оклеветать его создательницу. Индолог, историк и культуролог, кандидат исторических наук, исследователь теософии Е.П. Блаватской М.Н. Егорова проанализировала книгу Карлсон. Вот что она пишет: «…Очевиден ошибочный или, скорее, предвзятый подход к жизнеописанию Е.П. Блаватской, общей характеристике ее деятельности, ее связях с Махатмами и, что самое главное, к самому факту Их существования и Великого Братства Света как Источника теософской доктрины. <…> В результате в книге представлен краткий перечень расхожей клеветы в адрес основательницы теософского движения» [25, с. 199]. М.Н. Егорова подчеркивает, что Карлсон «как будто даже не знает о пресс-коммюнике лондонского Общества Психических Исследований (ОПИ, 1986), в котором, столетие спустя, оно признало несправедливость официального отчета 1885 года с обвинениями Блаватской в мошенничестве» [25, с. 200]. Точно так же как будто не знает об этом пресс-коммюнике (см.: [26; 27, с. 354]) и Вальденфельс, который строит свои грязные домыслы на давно опровергнутом Отчете Ходжсона и клевете Куломбов, предавших Е.П. Блаватскую.

В современных философских словарях Е.П. Блаватская оценивается совершенно иначе, чем это преподносит Вальденфельс. Так, в словаре, подготовленном коллективом кафедры философии гуманитарных факультетов Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, в котором Е.П. Блаватская названа философом, ученым и просветителем, отмечается, что «самым важным для теософии Блаватская считала очищение душ, облегчение страданий, моральные идеалы, соблюдение принципа Братства Человечества» [28, с. 35].

Для книги Вальденфельса характерно патологически пренебрежительное отношение не только к Н.К. Рериху и его семье, но и к другим деятелям русской и мировой культуры, а также к тем, кто был другом Н.К. Рериха или состоял с ним в хороших отношениях. Все это, конечно, делается с одной единственной целью – унизить и замарать все, что связано с именем Рериха.

Например, пренебрежительно и иронично высказывается Вальденфельс о княгине Марии Клавдиевне Тенишевой, называя ее «идеалистически настроенной аристократкой» [2, с. 53]. В действительности это была поистине удивительная женщина – просветительница, коллекционер, чьей разнообразной деятельности можно только поражаться: сельскохозяйственная школа, мастерские, строительство, балалаечный оркестр, театр, музей «Русская старина». Удивляет и перечень имен выдающихся людей, побывавших в ее имении Талашкино и нашедших там высокую творческую атмосферу: И. Репин, М. Врубель, братья Бенуа, К. Коровин, С. Малютин, И. Билибин, И. Стравинский, Ф. Шаляпин, В. Васнецов, М. Нестеров, В. Серов, А. Головин, С. Маковский, С. Дягилев и многие другие музыканты, ученые, журналисты и общественные деятели. В Талашкино Н.К. Рерих, по выражению писателя Владимира Солоухина, «величайший художник всех времен и народов» [29, с. 61], расписывал мозаикой Церковь Святого Духа: над входом в храм светилась роспись «Спас Нерукотворный», а алтарная часть была расписана композицией, которую сам Рерих назвал «Царица Небесная над рекою Жизни».

«…Я вижу, – отмечал В. Солоухин, изучавший Талашкино и его историю, – три слагаемых, которые, совпав в определенной точке, и породили яркую вспышку, известную теперь (увы, уже только в истории культуры) как Тенишева и ее мастерские. Во-первых, неуемность, неистовость натуры этой русской женщины, широта ее души, жажда деятельности именно на пользу родному народу и отечеству. Во-вторых, материальные возможности, которыми она внезапно стала располагать. В-третьих, общая волна национального возрождения, поднявшаяся в те годы, оказавшаяся очень близкой и всецело захватившая ее душу» [29, с. 55]. Вальденфельс же, ссылаясь на каких-то таинственных «современных критиков», утверждает, что в мастерских Тенишевой было не народное искусство (можно подумать, что он большой специалист по русской народной культуре), а его имитация [2, с. 53]. Иноземный господин пытается создать впечатление какой-то искусственности талашкинских мастерских, как будто ничего важного и интересного в этих мастерских не происходило, а саму княгиню Тенишеву он представляет богатой сумасбродной дамой, из прихоти заставлявшей крестьян работать в своих мастерских. При этом Вальденфельс почему-то ссылается на британского историка Орландо Файджеса, а не на русских специалистов – носителей менталитета и той самой культуры, о которой он пишет.

Но вот что отмечал Н.К. Рерих, который действительно хорошо знал и понимал М.К. Тенишеву. Называя Марию Клавдиевну созидательницей и собирательницей, в статье, посвященной ее памяти, он утверждал: «Всю свою жизнь она не знала мертвенного покоя. Она хотела знать и творить и идти вперед. …Пламенно, неудержимо М.К. загоралась к творчеству, к созиданию, к собирательству, к охранению сокровищ, которыми жив дух человеческий. <…> Оглядываюсь с чувством радости на деятельность М.К. Как мы должны ценить тех людей, которые могут вызвать в нас именно это чувство радости» [30, с. 61–65].

Книга же Вальденфельса вместо чувства радости вызывает глубокое возмущение. Поверхностный подход автора сказывается буквально во всех мелочах его лживого и крайне утомительного опуса, например, в утверждении, что церковь в Талашкине, расписанная Рерихом, будто бы была сожжена крестьянами. На самом деле упомянутая церковь до сих пор стоит на том же месте. Кстати, один из авторов настоящей статьи был в Талашкино и видел ее собственными глазами.

Удивляет и тот факт, что Вальденфельс оценивает талашкинскую роспись не со слов какого-нибудь искусствоведа или культуролога, а по воспоминаниям князя Щербатова, который не любил и не понимал Рериха, да еще выдает суждения князя за истину в последней инстанции. Щербатов, по-видимому, не обладавший выдающимся умом и образованием, описывает рериховскую «Царицу Небесную» как «Богородицу тибетского типа в антураже, заимствованном из тибетских и сиамских религиозных росписей» [2, с. 86]. Конечно, выражение самого Щербатова Вальденфельс не нашел, а скорее всего и не искал, поэтому сослался на А. Андрееева, известного своими клеветническими опусами о Рерихах [31]. Но русский писатель и драматург Всеволод Иванов, «редкий человек, который понимает и любит искусство», по выражению Сергея Есенина [32], был совершенно другого мнения. «…В первую очередь взгляд Рериха, – пишет В. Иванов в книге «Рерих. Художник, мыслитель», – обращается на русско-византийскую почву, он становится ее глашатаем и удивительно воспроизводит ее сосредоточенную красоту, не просто подражая ей, а своей художественной интуицией улавливая ее органику» [33, с. 30]. Иванов описывает несколько работ Рериха в этом стиле, среди которых отдает должное росписи «Царица Небесная над рекою Жизни». Вообще даже не нужно быть искусствоведом, чтобы увидеть, что Царица Небесная изображена в русской одежде, украшенной русским орнаментом.

Досталось от Вальденфельса и одному из близких друзей и учеников Рерихов – Морису Лихтману, о котором немецкий автор злорадно сообщает, что ему «не суждено было внести в жизнь Рерихов ничего, кроме сведений о кабале» ([2, с. 108]. Неужели псевдобиограф и вправду не знает, что Морис Лихтман принимал активное участие в работе учреждений, основанных Рерихами в Америке. Он был одним из вице-президентов и преподавателей Мастер-Института Объединенных Искусств, вице-президентом Международного Центра Искусства «Corona Mundi» и одним из вице-президентов Музея Николая Рериха в Нью-Йорке? В 1926–1927 годах Зинаида и Морис Лихтманы принимали участие в Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов и прошли с ними по Алтаю и Монголии, а также побывали в Москве и Новосибирске. Морис Лихтман нередко упоминается в письмах Е.И. Рерих, в которых она дает ему наравне с другими учениками советы, наставления и указания. «Наши первые и самые преданные сотрудники – Зина [Лихтман. – Авт.], Франсис [Грант. – Авт.] и Морис [Лихтман. – Авт.] переживают сейчас самое трудное время, но я знаю, что с Великой Помощью и неустрашимым духом, при поддержке друзей они преодолеют все трудности. Мои думы с ними», – писала Е.И. Рерих в 1935 году, в разгар событий, связанных с предательством Хоршей.

Показательно, что предатели Рерихов – Луис и Нетти Хорши, а также Эстер Лихтман оказались единственными, кто избежал клеветы Вальденфельса. И почему-то это уже не удивляет. Вероятно, Вальденфельс почувствовал в них родственные души. Он даже постарался возвысить Луиса Хорша, создавая ему имидж абсолютного благодетеля Рерихов, без которого они бы не осуществили ни одного дела. Так, на с. 186 Вальденфельс пишет о том, что «пребывание во дворце Далай-ламы» (так он называет дом «Талай-Пхо-Бранг» в Дарджилинге, где останавливались Рерихи) «произошло благодаря щедрости Луиса Хорша и его долларам». На самом деле вся Центрально-Азиатская экспедиция финансировалась рериховскими американскими учреждениями. Об этом свидетельствовала Е.И. Рерих в одном из своих писем: «Не забудем, что вся экспедиция в Среднюю Азию, за которую кредит получил Музей, была целиком оплачена им из средств, полученных за картины» [24, c. 499].

«Особое неприятие, – пишет академик Л.В. Шапошникова, – ждёт тех, кто несёт человечеству новое знание, – то, которое расширяет его сознание, разрушает сложившиеся стереотипы и расчищает человеку дорогу к вершинам его эволюции. В XX веке именно Рерихи были теми, кто стоял во главе той Духовной революции, что несла миру новое космическое мироощущение, идущее на смену социологическому мировоззрению века XIX-го» [4, с. 20–21]. Это неприятие нового, попытки противостоять ему – яркий признак старого, уходящего мышления, которое всеми силами еще борется за власть над умами и душами. Оно находит себе невежественных, но тщеславных помощников, оружие которых – ложь и клевета. Победить их может только правда.

Мир правды Николая Рериха

«И еще одно важнейшее можно сказать о мире Рериха – это мир правды. Как имя этой правды, я не знаю, да и кто знает имя правды? – но ее присутствие неизменно волнует и озаряет мысли особым, странным светом», – размышлял крупный русский писатель Леонид Андреев [34, с. 35].

Кем же на самом деле был Николай Константинович Рерих? Он известен всему миру как выдающийся художник, написавший более семи тысяч картин, чьи живописные полотна украшают музеи, галереи и частные коллекции многих стран. Одной из ярких страниц художественной деятельности Н.К. Рериха явилось его сотрудничество с театром: более тридцати постановок на разных театральных подмостках мира шли с декорациями, костюмами, занавесами, выполненными по его эскизам. Так же Мастер был не менее выдающимся литератором, из-под пера которого вышли сотни талантливых очерков, статей, стихотворений, путевых заметок. Кроме того, Н.К. Рерих был историком, археологом и путешественником, он организовал и провел уникальные научные экспедиции, самой грандиозной из которых была Центрально-Азиатская (1924–1928). Николай Рерих был выдающимся ученым, чьи синкретичность и универсализм взглядов были связаны с обращением к мировому культурному наследию, к философским идеям как Запада, так и Востока, к открытиям эмпирической науки и метанаучных (т.е. относящихся к внутреннему духовному миру человека) способов познания. В долине Кулу в Западных Гималаях Н.К. Рерих вместе с женой и сыновьями основал Институт Гималайских исследований «Урусвати», который сотрудничал со многими учеными, в том числе нобелевскими лауреатами, а также научными учреждениями Америки, Европы, Индии. Являясь общественным деятелем планетарного масштаба, Н.К. Рерих был инициатором Международного «Договора об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников» (Пакта Рериха), который был подписан в 1935 году в Вашингтоне представителями Соединенных Штатов Америки и двадцати латиноамериканских государств. Впоследствии Пакт Рериха лег в основу «Международной конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта», принятой в Гааге на конференции ООН в 1954 году. Академик Российской академии художеств Николай Рерих был также почетным президентом, действительным и почетным членом многих научных и культурных организаций в разных странах Америки, Европы и Азии. Его имя носят многочисленные культурные организации, а также музеи и улицы. В конце прошлого века одной их малых планет Солнечной системы, открытой астрономами Крымской астрофизической обсерватории, было присвоено имя «Рерих» в честь всей семьи Рерихов.

А кто такой Вальденфельс? И кем он был, пока не написал свою бездарную, клеветническую книгу, в которой на каждой странице и в каждой строке он пытается унизить великих людей? Очень точную оценку подобному явлению дала академик Л.В. Шапошникова. Она писала: «И чем больше унижен Великий, тем выше чувствует себя унизивший. Другого способа стать выше у него нет – только этот, ибо если только растущее сознание делает человека выше, то сознание раба не знает иного» [4, с. 29].

Чтобы показать мир правды Рериха, который противоположен миру лжи, созданному Вальденфельсом в своей книге, дадим слово людям, которые хорошо знали великого Мастера. Достаточно прочесть всего лишь несколько писем его жены, многолетнего спутника Елены Ивановны Рерих, и любой адекватный человек поймет, насколько отличается истинный облик Н.К. Рериха от того, который создан нездоровой фантазией немецкого автора. Вот что она писала в своих письмах после ухода Н.К. Рериха:

24 февраля 1948 г. «Наша любимая Индия приняла его Знамя и трогательно и мощно отозвалась на его уход. Не было города, газеты или журнала, где бы ни была отмечена незаменимая утрата для мира великого творца чудесных образов, гиганта мысли и замечательного деятеля на поле Культуры. Многими было отмечено богатство оставленного им духовного наследства и насущность для каждого сознательного человека принять и следовать его высоким Заветам. Сам он был примером несения подвига просвещения в жизни. Он был истинным наставником и другом человечества. Никто не уходил от него отягощенным, наоборот, он умел облегчить ношу каждого, направив его знание в правильном направлении и утвердив на путь мужественно осознанного труда на общее благо» [35, с. 17].

9 апреля 1948 г. «При современном одичании и уничтожении последних остатков культурных достижений великого прошлого, при общей нивелировке всего самобытного, всего прекрасного его фигура высилась как напряженный УКОР и последний Символ Творца и Певца, устремленного к Красоте Беспредельной, Красоте Вечной. Истинно, мир осиротел с уходом его. Выставка его картин собирала десятки тысяч и подымала их вибрации в восторженном восприятии чудесных красок и Образов им близких. Многие надолго сохранили воспоминание об этом чудесном подъеме их чувств. Сколько блага пролилось такими воздействиями» [35, с. 32].

Болгарский художник Борис Георгиев, встретившись с Н.К. Рерихом в Индии в 1933 году, написал: «Если верить в истину, что искусство является большой культурой и духовной миссией в жизни народов и могучим средством возвысить душу к высшим сферам добра и совершенства, <…> то в области художества едва ли можно найти теперь более великого апостола, чем художник Николай Рерих» [22, с. 213].

«Он был… человеком исключительной доброты, отзывчивости, – утверждал Святослав Николаевич Рерих. – [Он] всегда стремился помогать другим, отдавать все, что мог, и собирал вокруг себя людей, которые загорались этой замечательной идеей и направлением, то есть направлением к чему-то более Прекрасному. Это направление к более Прекрасному [у него] все время расширялось и росло. И, может быть, вот это его предстояние перед Прекрасн[ым] и привлекало к нему многих выдающихся людей – выдающихся больших людей нашей Земли, которые приходили к нему из разных стран, которые вели с ним беседы и с которыми он имел контакт» [22, с. 208]. Кого же может привлечь Вальденфельс своей клеветой и надругательством над великими именами? Разве только таких же личностей, как и он сам.

«Богатое наследие сложил подвижнический труд, – отмечала Л.В. Шапошникова. – Подвижнический – от слова “подвиг”. Этим подвигом был наполнен каждый его день. А дней этих в жизни Николая Константиновича было очень много. Они проходили перед ним один за другим, складываясь в месяцы, годы, десятилетия, жизнь. В жизнь – особую и удивительную. Она напоминала спираль, каждый виток которой поднимался выше предыдущего. Это была спираль Восхождения, в которой не было ни срывов, ни падений. <…> Каждый виток повторял предыдущий, но отличался от него новой достигнутой высотой. Так уходит вверх космический корабль, меняя орбиты и устремляясь все выше к неведомому» [15, с. 584].

 «На фоне мрачного блеска пылающего Запада его могучая фигура поднимается высоко, подобно неподвижному и благожелательному Будде, среди огромного космического катаклизма, – со свойственной восточным людям образностью писал индийский художник Биресвар Сен. – Далеко над оглушительным грохотом неистовствующих народов звучит его голос – ясный завет Вечного, голос истины, красоты и культуры…» [15, с. 611].

Сегодня идеи Рерихов обретают особую актуальность и востребованность. Неуклонно растет интерес к их философскому наследию, к глубоким и общечеловеческим идеям мира, культуры и красоты. Пакт Рериха – первый в истории планеты международный договор «Об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников» получает в наше неспокойное время второе дыхание. По инициативе Международного Центра Рерихов выставки в рамках проекта «Пакт Рериха. История и современность» с 2012 по 2016 год прошли в 46 городах 17 стран Европы, в государствах Азии, Северной и Южной Америки (Австрия, Аргентина, Беларусь, Болгария, Германия, Индия, Испания, Казахстан, Кыргызстан, Нидерланды, США, Узбекистан, Уругвай, Финляндия, Франция, Чили, Швейцария), а также более чем в 116 городах России. При поддержке Постоянного Представителя РФ при ООН В.И. Чуркина Международный Центр Рерихов 15 апреля 2015 года открыл выставку в Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке, посвященную 80-летию Пакта Рериха. Миротворческую деятельность Международного Центра Рерихов высоко оценили Генеральный Секретарь ООН Пан Ги Мун и Генеральный директор ЮНЕСКО Ирина Бокова.

*      *      *

«Великий человек подобен зеркалу, в котором отчётливо, без прикрас, отражается тот, кто о нём говорит и пишет, – со своим уровнем сознания, своими представлениями, своими вульгарными домыслами и мелкими страстями. По этому “зеркалу” можно безошибочно судить о самом пишущем о Великом, – его человеческих качествах, интеллекте и сознании», – справедливо отмечала Л.В. Шапошникова [4, с. 21]. Написав клеветническую книгу о великом русском художнике, сам Вальденфельс предстал на страницах своего опуса в истинном обличии мелкой и завистливой посредственности. Хотелось бы напоследок ознакомить немецкого автора, чья писательская карьера после выхода такой книги теперь вряд ли состоится,с афоризмом Козьмы Пруткова: «Единожды солгавши, кто тебе поверит?»

 «Сегодня звезда Рериха в России снова клонится к закату», – пишет Вальденфельс [2, с. 537]. Как смешна и нелепа эта наивная попытка выдать желаемое за действительное! Рерихи принадлежат Вечности, их творческое наследие является основой великого будущего России. Ни замарать, ни затоптать его невозможно.

Литература

1.WaldenfelsE. von. Nicholas Roerich: Kunst, Macht und Okkultismus. Biografie. Berlin: Osburg, 2011.

2. Вальденфельс Э. фон. Николай Рерих: Искусство, власть, оккультизм / Пер. с нем. В. Брун-Цехового. М.: Новое литературное обозрение, 2015.

3. Тютюгина Н.В. «Комплекс Бенуа», или к проблеме оценки творчества Н.К. Рериха в 1920–1940-х гг. [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: официальный сайт. Режим доступа: http://lib.icr.su/node/848 (дата обращения: 01.02.2017).

4. Шапошникова Л.В. В защиту имени и наследия Рерихов // В защиту имени и наследия Рерихов: материалы междунар. науч.-обществ. конф., 2001. М.: Международный Центр Рерихов, 2002.

5. Стеценко А.В. «Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется» // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 1. Документы. Публикации в прессе. Очерки. М.: Международный Центр Рерихов, 2001.

6. Баркова А.Л. Символика Знамени Мира Рериха // 70 лет Пакту Рериха: материалы междунар. науч.-обществ. конф., 2005. М.: Междунар. Центр Рерихов, Мастер-Банк, 2006. С. 301–315.

7. Клизовский А.И. Правда о масонстве: Ответ на книгу В.Ф.Иванова «Православный Мир и Масонство». Рига: Виеда, 1990.

8. Письмо Н.К. Рериха Е.И. Рерих, Бад-Нойенар, 29 июля/10 августа // ОР ГТГ. Ф. 44, д. 223, л. 2.

9. Письмо Н.К. Рериха Е.И. Рерих, по дороге из Гапсаля в Талашкино, 17 августа 1910 // ОР ГТГ. Ф. 44, д. 304, л. 2.

10. Письмо Н.К. Рериха Е.И. Рерих, Санкт-Петербург, [22 июня] 1900 // ОР ГТГ. Ф. 44, д. 181, л. 1.

11. Письмо Н.К. Рериха Е.И. Рерих, Санкт-Петербург, 28 [июня]1900 //ОР ГТГ. Ф. 44, д. 158.

12. Беликов П.Ф. Рерих (Опыт духовной биографии). Новосибирск: ИЧП «Лазарев В.В. и О.», 1994.

13. Рерих Н.К. Берегите старину. М.: Международный Центр Рерихов, 1993.

14. Беликов П.Ф., Князева В.П. Рерих. М.: Молодая гвардия, 1972. (Серия: Жизнь замечательных людей).

15. Шапошникова Л.В. Великое путешествие: в 3 кн. Кн. 1. Мастер. М.: Международный Центр Рерихов, 1998.

16. Рерих Н. Пути благословения. Рига: Угунс, 1992.

17. Соколов В.Г. Мастер-Институт Объединенных Искусств Н.К. Рериха как прообраз культурных учреждений будущего // История человечества и ее метаисторические корни: материалы IV междунар. науч.-обществ. конф., 14–16 апр. 2011 г. Днепропетровск: ООО «Инновация», 2011. С. 56–61.

18. Окладников А.П. Н. Рерих: Беспредельная реальность вершин // Вокруг света. 1972. № 3.

19. Рерих Н.К. Зажигайте сердца. М.: Молодая гвардия, 1990.

20. Шапошникова Л.В. Героическое творчество Елены Ивановны Рерих // Держава Рерихов. Т. 1. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк, 2006. С. 65–80.

21. Рерих Н.К. Листы дневника: в 3 т. Т. 2 (1936–1941). М.: Международный Центр Рерихов, Фирма БИСАН-ОАЗИС, Мастер-Банк, 1995.

22. «Будите в себе Прекрасное…»: к 110-летию со дня рождения С.Н. Рериха. Сб. в 2 т. Т.1 / сост. Д.Ю. Ревякин. М.: Международный Центр Рерихов, 2015.

23. Купер-Оукли И. Граф Сен-Жермен. Тайны королей / [Пер. с англ.] М.: Беловодье, 1995.

24. Рерих Е.И. Письма в 9 т. Т. 3. М.: Международный Центр Рерихов, Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих, Мастер-Банк, 2001.

25. Егорова М.Н. О Сокровенных Истинах Учения Жизни. М.: Пролог, 2007.

26. Press Release of Society for Psychical Research – 1986 // Blavatsky Net–Theosophy: офиц. сайт. Режим доступа: http://www.blavatsky.net/index.php/9-theosophy/history/382-spr-press-release (дата обращения: 01.02.2017).

27. Пресс-коммюнике Общества психических исследований. 1986 г. // Вестник Космической эволюции. Сборник статей к 180-летию со дня рождения Е.П. Блаватской. Тверь: ООО «Издательство ГЕРС», 2012.

28. Краткий философский словарь / А.П. Алексеев, Г.Г. Васильев и др.; Под. ред. А.П. Алексеева. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004.

29. Солоухин В. Продолжение времени. Письма из разных мест // Роман-газета. 1988. № 18.

30. Рерих Н.К. Памяти Марии Клавдиевны Тенишевой // Художники жизни. М.: Международный Центр Рерихов, 1993.

31. Соколов В.Г. Невежество против нового научного мышления (Рецензия на книгу А.И. Андреева «Гималайское братство: теософский миф и его творцы. Документальное расследование») // Защитим имя и наследие Рерихов. Т. 5. Документы. Публикации в прессе. Очерки. М.: Международный Центр Рерихов, 2010. С. 915–958.

32. Тарасов-Родионов А.И. Последняя встреча с Есениным [Электронный ресурс] // С.А. Есенин: Жизнь моя, иль ты приснилась мне..: сайт. Режим доступа: http://esenin.ru/o-esenine/vospominaniia/tarasov-rodionov-a-i-posledniaia-vstrecha-s-eseninym (дата обращения 09.06.2016).

33. Иванов Вс. Рерих. Художник, мыслитель. [Электронный ресурс] // Музей-Усадьба Н.К. Рериха в Изваре: сайт. Режим доступа: http://www.roerich-izvara.ru/roerich-life/ivanov-about-roerich.htm (дата обращения 09.06.2016).

34. Андреев Л. Держава Рериха // Держава Рериха: сб. / сост. Л.В. Шапошникова. М.: Международный Центр Рерихов. С. 34–36.

35. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 8 (1948–1950). М.: Международный Центр Рерихов, 2008.