Л. Хоменок. Под масками «судей»
«Государство – это я!»
Это невероятно! Такого просто не может быть! Единственный случай в истории России! Наверное, так можно воскликнуть, если разобраться в том, что происходит в правовом государстве с правами общественной организации Международный Центр Рерихов (МЦР) и волей его основателя – всемирно известного художника Святослава Рериха. Ведь уже более 20 лет продолжается изнурительная борьба государственных чиновников против МЦР с целью уничтожить работающий при нем общественный Музей имени Н.К. Рериха. И не просто уничтожить, а прибрать к рукам великолепную дворянскую усадьбу Лопухиных, в которой расположился Музей и наследие знаменитой семьи. Эта борьба затянулась надолго именно потому, что МЦР обладает всеми необходимыми правами и на усадьбу, и на наследие, но, в отличие от ощетинившихся чиновников Министерства культуры (Минкульта), не располагает, как нынче говорят, «административным ресурсом». Иными словами, на одной стороне – правда, а на другой – сила. Именно поэтому конфликт вокруг Музея имени Н.К. Рериха выходит за рамки «частного дела» и является симптомом переходного времени, лакмусовой бумажкой состояния российского общества в целом. Победа чиновников в этом конфликте будет означать поражение правового государства, а победа общественной организации даст силы и надежду на то, что авторитаризм и чиновничья диктатура еще не всесильны, и мы, по выражению Д.С. Лихачева, можем быть достойны своей культуры.
Вряд ли эти горькие размышления найдут хоть какой-то отклик у минкультовских «борцов». На протяжении многих лет, вопреки всякому здравому смыслу, они старательно пытаются представить дело так, будто это МЦР противопоставляет себя государству, это он, дескать, источник «нестабильности». Меж тем никакой «войны» МЦР государству никогда не объявлял и делать этого не собирается. Наоборот, он всегда сотрудничал с различными государственными структурами, достаточно вспомнить известный международный выставочный проект «Пакт Рериха. История и современность», осуществленный при помощи прежнего Министерства культуры, или восстановление усадьбы Лопухиных при поддержке Московского правительства. И сегодня единственное законное желание Центра – свободно жить, творить и приносить пользу России и миру. Но жить не только по закону писаному, но и по закону человеческому, по сердцу – чтя и отстаивая последнюю волю ушедшего из жизни основателя Центра – Святослава Рериха. А он еще четверть века назад передал наследие своих родителей именно общественной организации и на разные лады предупреждал о нецелесообразности его передачи в руки государства. К таким мыслям художника подтолкнул, увы, печальный опыт взаимодействия с государственными структурами еще в 1960‑1970‑е годы. Время нынче другое: аппетиты – больше, методы – тоньше. Но, господа «от культуры», мы вынуждены вас расстроить: МЦР наследия не отдаст, ибо выполнение воли С.Н. Рериха является его священным долгом и смыслом его существования.
Разумеется, Министерство культуры состоит из очень разных людей, и красить всех в один цвет нельзя. Мы не сомневаемся, что есть среди сотрудников Минкульта множество честных и порядочных людей, что чиновники, требующие передать наследие Рерихов государству, – это не весь Минкульт и тем более не весь государственный аппарат. Это всего-навсего группа конкретных людей, в руках которых, к несчастью для МЦР, оказались рычаги политического, административного и, несомненно, финансового давления, причем рычаги, далеко не всегда использующиеся ими в интересах российской культуры, за которую они по долгу службы обязаны радеть (Господи, слово-то какое старомодное!). Прискорбное заблуждение этих горе-чиновников заключается в том, что они часто отождествляют себя с государством и вслед за знаменитым французским королем готовы воскликнуть: «Государство – это я!» В таких условиях любое отстаивание (будь оно хоть тысячу раз справедливое!) своих прав вызывает в них невероятное возмущение и какую-то зоологическую уверенность в том, что это направлено не против них лично, а против государства, чуть ли не против власти! Ну не абсурд ли?!
Чиновники очень боятся МЦР. Боятся – ибо так ненавидеть и так фанатично бороться, порою даже в ущерб собственной репутации, можно только с тем, кто вызывает страх, пусть даже неосознанный. А бояться есть чего. МЦР уже неоднократно во всеуслышание заявлял о многочисленных пропажах картин Н.К. Рериха и С.Н. Рериха [1] из принадлежащей ему коллекции [2], которая незаконно удерживается Государственным музеем Востока (ГМВ) [3]. А это уже чревато уголовным делом. И, вероятно, даже не одним, поскольку заинтересованных в уничтожении общественного Музея оказалось сразу довольно много. Но, пожалуй, больше всего чиновники, не отдавая себе отчета, боятся того нового объединяющего созидательного начала, которое несет философия Рерихов и которую утверждает МЦР, того глубокого и утонченного понимания Культуры, осознания творческой свободы человека в ее космическом размахе. И борьба с этим Новым – неясным и потому для кого-то «угрожающим» – для них приобретает, можно сказать, жизненно важное значение.
С восшествием на престол российской культуры Мединского эта битва перешла в свою острейшую фазу. Видимо, новый министр, со свойственной ему энергичностью, решил, наконец, покончить с «непокорным» общественным Музеем. Благо, и подходящая команда для этого подобралась. И подобралась хорошо, ладно, дело все-таки не простое, можно сказать, деликатное. Кроме министра культуры в этой грязной затее приняли участие его подчиненные – первый заместитель В.В. Аристархов, входящий в «золотой» кадровый фонд Мединского, и советник К.Е. Рыбак. Каждому из них в означенном «деликатном деле» была отведена своя роль.
Начал Мединский с того, что самым невероятным способом добился отмены судебного решения (уже вступившего в силу!), согласно которому МЦР был признан наследником С.Н. Рериха. Напомним, С.Н. Рерих передал наследие своих родителей в основанную им организацию – Советский Фонд Рерихов (СФР), который спустя некоторое время, в связи с развалом СССР, по предложению С.Н. Рериха был преобразован в Международный Центр Рерихов. Позже ГМВ и Минкульт стали «раскручивать» нелепый миф о том, что МЦР якобы не является правопреемником СФР и поэтому не может претендовать на наследие, оставленное ему С.Н. Рерихом. При этом ими полностью игнорируются документы собственности, которые Святослав Николаевич подписал уже после создания МЦР, тем самым подтвердив его права на наследие Рерихов.
На Аристархова, как теперь понятно, была возложена обязанность создать Музею имени Н.К. Рериха невыносимую жизнь, насылая на него самые разнообразные комиссии, и, в конце концов, добиться расторжения арендного договора с МЦР (Центр арендует усадьбу Лопухиных на условиях, которые теперь грубо игнорируются). А Рыбак был призван консультировать и представлять официальную точку зрения Минкульта на различных мероприятиях. Продвигать все это снизу поручили скандально известному [4] сотруднику ГМВ Т.К. Мкртычеву, заочно назначенному на пост директора будущего «Государственного музея семьи Рерихов», который чиновники планируют создать на месте уже работающего (и, надо сказать, весьма и весьма успешно) общественного Музея.
В результате всех этих манипуляций по требованию Мединского усадьбу Лопухиных передали в так называемое оперативное управление Музею Востока, чтобы тот предпринял все усилия для выселения из нее МЦР и расторжения льготного арендного договора с ним. И опять же все это вопреки обязательству Правительства, данному С.Н. Рериху, приспособить усадьбу Лопухиных под общественный музей.
По приказу Аристархова на МЦР, как из рога изобилия, посыпались всевозможные проверки. Причем многие из них были просто абсурдными. Чиновники, таким образом, понадеялись убить двух зайцев – найти хоть какую-то зацепку, которая позволила бы расторгнуть договор с МЦР о льготной аренде усадьбы Лопухиных, и образовать вокруг Музея негативный информационный фон.
К этому, как и полагается, были подключены центральные СМИ – телевидение и различные интернет-издания. Они должны были создать из МЦР образ «врага народа» в лучших традициях 1930‑х годов, а Минкульт и К° выставить в роли эдаких благодетелей, благородных «спасителей» Рериховского наследия от сомнительной организации.
Чиновники-бизнесмены и культура
Во время своих интервью Мкртычев нередко высказывался в отношении сотрудников МЦР, что они якобы не являются профессионалами. Видимо, такой вывод он сделал на том основании, что Музей общественный. В действительности коллектив общественного Музея подбирался из профессионалов. Среди них архивисты, фондовики, художники, реставраторы, искусствоведы, культурологи, музееведы. Однако логика Мкртычева и ему подобных предельно проста: если ты государственный человек – ты человек, даже если вор, мошенник и невежда, а если ты «общественник» – то, будь ты хоть семи пядей во лбу, все равно дилетант и проходимец. Эту особенность чиновничьего менталитета в свое время очень точно подметила Л.В. Шапошникова, возглавлявшая Музей имени Н.К. Рериха с момента его открытия и ушедшая от нас всего лишь полтора года назад (примечательно, что «гонения» на Музей резко усилились сразу вслед за уходом этого выдающегося человека). Обстряпывая свои грязные делишки, чиновники прикрываются красивыми словами о «государственности», о неких «государственных интересах» и т.п. А делишек этих у нынешнего Минкульта, что называется, выше крыши. Давайте всмотримся повнимательнее.
Кто такой этот министр культуры Мединский и какое отношение он имеет к культуре? Как оказалось, никакого. В прошлом он – бизнесмен, специалист по пиар-технологиям, основатель рекламного агентства «Корпорация Я», которая одно время даже подозревалась в налоговых махинациях. И сейчас Мединский имеет отношение к этой фирме через своего ближайшего родственника [5].
Побывал Мединский и в должности главы департамента по информационной политике Министерства по налогам и сборам РФ, затем примкнул к правящей партии. Отсюда и начался его стремительный карьерный взлет. Вначале он стал депутатом Госдумы. Что он там только ни курировал – от экологии до межпарламентских связей с Южной Кореей. Впрочем, и здесь не обошлось без скандалов. Некоторые злые языки утверждали, будто он лоббировал интересы игорного, табачного, пивного и рекламного бизнесов. В 2012 году закончилось его депутатство, а перед этим он три месяца возглавлял комитет по культуре [6].
Потеряв доверие избирателей, Мединский, получил пост министра культуры. В этой должности Мединский не забыл ни про родственников, ни про друзей, ни про бизнес. Все его ближайшие родственники – отец, жена, сестра – являются бизнесменами и тесно связаны с Минкультом, работая в подведомственных Мединскому учреждениях и получая от него заказы или тендеры. Так, его сестра Марина Мединская с декабря 2014 года занимает должность заместителя директора РОСИЗО – музейно-выставочного центра, подведомственного учреждения Министерства культуры. А жена министра, Татьяна Мединская, держит половину акций кинокомпании «Киновек», которая регулярно выигрывает тендеры от Минкульта на создание фильмов. Уверениям всех этих родственников в «непричастности» Мединского к их положению поверит только Буратино. Может быть, самое время вспомнить об официальном запрете на совместную работу близких родственников, находящихся друг у друга в подчинении? Или семья Мединского относится у нас к творческим династиям? [7]
Деньги и власть, власть и деньги – вот что в наше время способно сделать из вора и негодяя якобы респектабельного человека, честность которого нельзя (даже преступно!) публично подвергать сомнению. Стоит ему высказать какую-нибудь благоподобную мысль, пусть даже пропитанную беззастенчивой ложью и цинизмом, как все берут «под козырек» и раболепно начинают действовать. Сказал высокопоставленный чиновник Минкульта, что МЦР не является наследником С.Н. Рериха, – все с ним соглашаются, а вот предъявил МЦР документы, подтверждающие свои права на наследие, – этого никто как бы и не замечает…
Еще один «борец» – Аристархов, первый «зам» Мединского, ныне курирует департамент управления делами в части информационно-телекоммуникационных технологий, департамент культурного наследия и департамент науки и образования. Может быть, хотя бы он имеет отношение к культуре, соответствующее образование, музейную практику? Отнюдь. Тоже в прошлом бизнесмен. В районе Домодедово занимался тем, что находил «бросовые» помещения, отделывал и продавал их предпринимателям [8]. Как он оказался в «замах» у министра культуры? Опять же по «партийной линии»: курировал вопросы спорта, молодежной политики и туризма в «Единой России». Самым лучшим для молодежи, по его собственным словам, является спорт и военно-историческое воспитание [9]. А что насчет культуры?!
Когда Аристархов стал замминистра, он тоже не забыл о родственниках. Его брат Андрей Аристархов, занимавшийся возведением зданий из сэндвич-панелей, теперь возглавил ОАО «Реставрационные компании» и начал реставрировать исторические здания [10]. Когда следственный комитет заинтересовался этим явлением и стал подозревать Аристархова в конфликте интересов, его брат вынужден был оставить занимаемую должность [11].
Единственный, кто из наших героев имеет отношение к сфере культуры – это Рыбак. Он, как ни странно, считается специалистом в области музейного права, права собственности на культурные ценности, экспертизы культурных ценностей и т.д. Он даже имел опыт работы в столичных музеях, но тоже не обошел стороной коммерческую деятельность: несколько лет проработал в ОАО «Акционерная финансовая корпорация "Система"», которое занимается телекоммуникациями, электроникой, туризмом, торговлей, нефтепереработками, строительством и недвижимостью [12]. Затем некоторое время числился юристом в Государственном музее Востока, собственно, оттуда Рыбак и шагнул в Минкульт: 22 июля 2008 года он был назначен на должность директора Нормативно-правового департамента Министерства культуры РФ, а при Мединском стал его советником. Причем основная деловая черта г-на Рыбака – это умение подстраиваться под вышестоящее руководство. При прежнем министре Александре Авдееве он против МЦР не выступал и был готов с ним сотрудничать, но при нынешнем руководстве стал его (МЦР) злейшим врагом. Как говорится, «ничего личного», просто карьера.
Позиция Рыбака в отношении МЦР и само его участие в уничтожении общественного Музея выглядят откровенно циничными. Кому, как не ему, специалисту в области музейного права, знать, что Международный Центр Рерихов и его общественный Музей являются законными правопреемниками наследия С.Н. Рериха, что все необходимые документы у него в порядке и притязания Минкульта на усадьбу Лопухиных неправомерны и даже преступны. Однако в сознании чиновников «закон, что дышло, – как повернул, так и вышло». Вот и вращает закон чиновничья рать, подминая его под себя. Последние события показали, что именно Рыбак является главным «советником» в деле изъятия наследия Рерихов у его законного обладателя.
И вот такие люди – главным образом, бизнесмены и политические конъюнктурщики – призваны определять культурную политику в стране, руководить музеями, библиотеками, театрами, сохранять культурное наследие. Странное дело – для того, чтобы стать культурологом, музееведом, искусствоведом, то есть специалистом хотя бы в одном из перечисленных направлений, нужно учиться не менее пяти лет, а затем еще и набираться опыта в соответствующем культурном учреждении. Но для того, чтобы стать министром культуры или хотя бы его заместителем (то есть фактически возглавить отрасль!), специальное образование не обязательно. Наивно полагать, что, пересев из кресла бизнесмена в кресло чиновника Минкульта, все эти мединские, пирумовы, мазо, аристарховы изменят свою психологию и будут работать не на себя, а на благо и во славу российской культуры. Как они это делают – продемонстрировали недавние громкие скандалы.
Такое впечатление, что все эти бизнесмены собрались в Минкульте не случайно. Это раньше, в советские годы, Министерство культуры было чем-то вроде почетной ссылки. В наше время же для предприимчивых людей оно – что называется, неисчерпаемый кладезь.
И действительно, сколько миллионов можно заработать на реставрации памятников, теперь рассказывает следователям бывший замминистра культуры Григорий Пирумов и бывший директор управления имуществом министерства Борис Мазо, обвиняемые в мошенничестве при заключении контрактов на реставрацию нескольких объектов культурного наследия [13].
Ну, а сколько можно заработать на вывозе культурных ценностей за границу, сейчас подсчитывает Генпрокуратура, которая уже сделала вывод о том, что в Минкульте созданы условия для вывоза культурных ценностей за рубеж. Конечно, Аристархов заявил, что виновные «наказаны», но так ли это? Расследование «Московского комсомольца» показало, что эти самые «виновные» – руководитель управления Минкульта С. Богатырев и его заместитель Ю. Зайцев – не просто освобождены от своих должностей, а … переведены в еще более «хлебное место» – РОСИЗО. Богатырев теперь – директор дирекции музейного фонда Государственного музейно-выставочного центра РОСИЗО, а Зайцев – его заместитель. Недурно, правда? К слову сказать, РОСИЗО организует выставки по всему миру, так что возможностей для беспрепятственного вывоза за границу художественных ценностей у «наказанных» господ теперь, вероятно, не меньше [14]. Напомним, что сестра Мединского, Марина Мединская, тоже там работает.
Но если Аристархов хотя бы состроил возмущенную мину и сделал вид, что наказал виновных, убрав их со своих прежних должностей, то Мединский стыда всякого лишен и даже виду не стал подавать, что недоволен своими подчиненными Мазо и Пирумовым, которые теперь в СИЗО. Более того, он не только дал в высшей степени положительную характеристику на этих чиновников, но и, согласно расследованию газеты «Власть» [15], не стал освобождать их от своих должностей – по крайней мере, в июне 2016 года они все еще получали зарплату в Минкульте.
«У государства есть масса способов
сделать жизнь такому вот правообладателю невыносимой»
Еще одной сферой нездорового интереса чиновников-бизнесменов является недвижимость в центре Москвы. Без зазрения совести Минкульт выселяет арендаторов из исторических зданий. Схемы предельно простые: здания объявляются «нуждающимися в ремонте», а затем туда въезжает одна из подведомственных Минкульту организаций [16].
Например, таким образом, Российское военно-историческое общество, которое возглавляет сам министр культуры, вдруг оказалось в здании, расположенном в Архангельском переулке в районе метро «Чистые пруды», откуда были выселены арендаторы. Необходимость выселения в Министерстве культуры объяснили срочным ремонтом здания [17].
В 2013 году из здания по адресу Леонтьевский переулок, д. 7 был выселен Музей Матрешки, к слову, входящий в десятку самых посещаемых иностранцами туристических мест Москвы, при этом чиновников совершенно не озаботила судьба уникальной коллекции [18].
В 2014 году Минкульт предпринял попытку выгнать Союз писателей России из исторического здания по Комсомольскому проспекту [19].
Фактически перестала существовать Всероссийская государственная библиотека иностранной литературы имени М.И. Рудомино на Таганке. После визита Мединского в 2014 году там произошла реорганизация, в результате которой уволили 2/3 сотрудников, ввиду якобы нерационального использования помещений. Практически полностью прекратилась научная, издательская, выставочная работа этого уважаемого, всемирно известного учреждения. Сейчас в его помещениях тоже идет евроремонт, и будущее назначение помещений библиотеки пока не ясно.
А если организации упорствуют, то, по словам Аристархова, «у государства есть масса способов сделать жизнь такому вот правообладателю невыносимой». И цинично добавляет: «…мы это сделаем, пусть это займет несколько лет» [20]. Именно так было сказано в 2016 году руководству Академии хорового искусства, занимающей особняк на Большой Грузинской. Там, по задумке Мединского, должно в скором времени разместиться Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры (звучит почти как «агентство недвижимости Минкульта»). Руководство Хоровой академии не смирилось. Более 17‑ти проверок пережила академия. Проверки ничего не обнаружили, но в Минкульте упорно утверждали обратное. Знакомая ситуация!
Итак, МЦР – не единственная организация, которая страдает от произвола минкультовских чиновников. Но, в отличие от других, она просто так не сдается, и поэтому с ней обходятся более жестоко, чем с остальными.
Подумать только, каким лакомым куском выглядит особняк Лопухиных для чиновников-бизнесменов. Здесь и чудесное здание усадьбы с надворными постройками, восстановление которых Минкульту не стоило ни копейки, и наследие невероятной ценности. А рядом – Кремль! М-м-м! Одна беда. Найти рычаги давления на общественную организацию, да еще такую, как МЦР, не так-то просто. Ведь ее руководство чиновникам не подчиняется, его нельзя вот так просто взять и одним росчерком пера снять с занимаемой должности – как ректора Хоровой академии Николая Азарова. Или, скажем, взять и выселить из здания – как Музей Матрешки. Оставить «такой куш» общественной организации не позволит предпринимательская жадность. Вот и обрушилась на МЦР вся мощь государственной машины. Если в 2015 году Минкультом против МЦР было инициировано только два судебных процесса, то в 2016 их число выросло до 13‑ти. Если в 2015 году по требованию Аристархова было пять внеплановых проверок, то в 2016 году их стало уже 17. Причем обоснования этих проверок, придуманные чиновником, свидетельствуют о его не в меру развитом воображении и напоминают телефонное хулиганство. То, по мнению Аристархова, МЦР прячет экстремистов и гастарбайтеров, то памятнику истории и культуры – усадьбе Лопухиных – грозит обрушение, то на территории усадьбы обнаружены могилы! Все эти нелепые выдумки у чиновников рангом пониже вместо недоумения вызывают живой отклик в виде острого желания непременно обнаружить всё, о чем с такой помпой заявляется с министерских высот. Впрочем, отношение проверочных комиссий к МЦР тоже бывает разным. Одни – таких меньшинство – оказываются честными профессионалами. Другие удивляются, что их сюда направили, и даже сочувствуют МЦР, но заключения пишут какие «надо». Третьи с каким-то залихватским рвением начинают выполнять абсурдные поручения. Вот и врываются на территорию МЦР крепкие парни и на полном серьезе начинают обыски. Одна такая колоритная парочка заявилась однажды в книгохранилище научной библиотеки МЦР. Их, как положено, встретила заведующая. Один из них, видимо старший, без особых церемоний коротко приказал: «Ты слева, я справа!». С удивлением и недоумением наблюдала интеллигентная женщина, как крепкие парни окружали книжные полки, будто они-то и были террористами. Наконец, один заметил в углу несколько чемоданов, накрытых прозрачной пленкой, и глаза его загорелись: «Ага, – вероятно, подумал он, – здесь-то и хранятся взрывчатые вещества. Нашли! Наконец, со спокойной душой отчитаемся перед начальством, а может быть, еще и наградят за раскрытый заговор у стен Кремля!». С едва скрываемой радостью он потребовал их открыть. Но каково же было его разочарование, когда чемоданы, на которые возлагалось столько надежд, оказались пустыми. Такое же разочарование принесли и складские помещения, где искали гастарбайтеров с Украины, и музейные подвалы (на вопрос: что, собственно, ожидали увидеть там? – ясного ответа не было). Как видно из событий последних дней, визит крепких парней на территорию усадьбы Лопухиных тогда оказался лишь генеральной репетицией.
Интересно, что с точностью до наоборот развиваются события вокруг пропавших картин из коллекции Н.К. и С.Н. Рерихов, незаконно удерживаемой Государственным музеем Востока. МЦР уже неоднократно, с опорой на многочисленные документы и цифры, заявлял об этом вопиющем факте [21]. Однако самой серьезной проверкой по этому вопросу был визит участкового в ГМВ с несколько диковинным вопросом: «У вас ничего не пропало?». При самом благожелательном отношении к правоохранительным органам, отыскать логику в этих действиях невозможно.
Вот уже несколько лет Минкульт пытается разделаться с МЦР, но ему это никак не удается, и чиновники начинают выходить из себя, порою идя на крайние меры. В лучших традициях сталинской эпохи начинается давление и преследование активистов, помогающих Музею. Так, по доносу юриста ГМВ Юрия Избачкова соответствующие органы вызывали на допросы ни в чем не повинного человека. Конечно, состава преступления в его действиях не обнаружили, но ведь не известно, на что еще решатся чиновники. Внес свои «пять копеек» и Мкртычев, который не раз писал доносы на МЦР в прокуратуру.
Потерял самообладание и замминистра Аристархов, направивший в октябре 2016 года руководству МЦР письмо, которое иначе как ультиматумом не назовешь. В нем он без стеснения, открытым текстом потребовал передать здание усадьбы Лопухиных и наследие Рерихов Минкульту, причем никаких доказательств в подтверждение своих прав он, как и следовало ожидать, не привел.
Сотрудники МЦР наблюдают за всеми этими «ужимками и прыжками» чиновников со смешанными чувствами. С одной стороны, это выглядит комично, а с другой стороны – грустно и больно видеть такой произвол. Ведь эти деятели, облеченные властью, не стесняясь, не только выставляют напоказ свою собственную продажность и тупость, но подрывают веру в правовое государство, унижая Россию. Такая деятельность сама может быть признана экстремистской и подрывной.
Черный вторник российской культуры
Наконец, терпение чиновников лопнуло. 7 марта (вторник) 2017 года Минкульт в лице г‑на Рыбака, Государственный музей Востока в лице Мкртычева, липового рериховца Чернявского, а на самом деле сотрудника все того же музея, и иностранный консультант Попов пошли в наступление, но теперь уже не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле – с ОМОНом, МВД и семью группами следователей. Вся эта компания внезапно вломилась в МЦР, территория Центра была оцеплена, работа Музея в тот день остановлена…
Надо сказать, что рейдерские захваты не являются какой-то новостью для нашей страны. Начиная с лихих 90-х ими уже никого не удивишь. Но даже в 90-х чиновники не решались на такой грубый и циничный шаг, как 7 марта 2017 года. Он стал одним из главных этапов хорошо продуманного минкультовцами плана по рейдерскому захвату всего наследия.
Свое беззаконие государственные чиновники попытались прикрыть законом (в данном случае – заведенным уголовным делом на бывшего мецената МЦР Б.И. Булочника), а также благообразными намерениями правоохранителей якобы вернуть деньги обманутым вкладчикам, распродав изъятые у МЦР ценности. Но, как справедливо заметил Алексей Мейкшан, «Борис Ильич Булочник помогал не только Международному Центру Рерихов. Он помогал целому ряду других культурных организаций. Что, их тоже "в рамках следственных действий" так, простите, "ставить на уши" будут? Или это только общественному Музею такая честь оказана?». Или вот еще одно его ценное наблюдение: «Недалеко от общественного Музея имени Н.К. Рериха находится храм Христа Спасителя. <…> В 90-е годы в его строительстве принимали участие олигархи, включая такую одиозную фигуру, как Борис Березовский. Что же, теперь, судя по этой логике, разорим Храм?» [22]. От себя добавим, что немало обманутых вкладчиков осталось и после других разорившихся банков, но что-то не слышно, чтобы кого-то «трясли» по этому поводу или изымали имущество у каких-то владельцев. Поэтому, отвечая на вопрос Алексея Мейкшана, можно сказать, что обманутые вкладчики здесь ни при чем и уголовное дело тоже. Все это лишь повод для уничтожения Музея имени Н.К. Рериха и изъятия его картин, которые можно использовать с максимальной выгодой для самих захватчиков.
Как было дело. Силовики ворвались на территорию усадьбы Лопухиных в 9.40. Начались следственные действия с того, что музейный работник г-н Мкртычев, который официально был заявлен как консультант от Музея Востока, приказал силовикам: «Ломайте дверь, она не представляет музейную ценность». И те тут же схватили топор и начали ломиться в двери Музея. Одновременно изолировали тех сотрудников, которые уже успели прийти на работу, и, не дожидаясь руководства Центра и адвоката, направились в экспозиционные залы и отделы МЦР. Несколько следственных групп, приехавших на место, вообще плохо понимали, что они здесь ищут. Всем руководил г‑н Рыбак. По-хозяйски распоряжаясь, он быстро и уверенно указывал следователям, какие картины снимать со стен, какие документы изымать и т.п. Те беспрекословно ему подчинялись. Даже если кто-то и высказывал робкие возражения, то ему сразу же по телефону популярно разъясняли, «кто в доме хозяин». Еще бы, ведь не по заказу следствия он прибыл в МЦР в качестве свидетеля, как пытался уверить общественность Минкульт, а следствие и силовики прибыли для того, чтобы исполнять его распоряжения.
Еще одним подтверждением руководящей роли чиновников Минкульта служит то, что в результате этой операции были изъяты не только указанные в постановлении девять картин, подаренных Б.И. Булочником Музею в 2010–2013 годах, но и более 200 произведений (картин, рисунков и буддийских тханок), поступивших от него с 1990‑х годов. Вы спросите, причем здесь дары мецената 1990‑х годов, ведь никто пока еще не доказал, что десяток и более лет назад Б.И. Булочник занимался противоправной деятельностью, да и презумпцию невиновности вроде никто не отменял? Отвечаем: меценат МЦР и его дары в данном случае ни при чем. Их «вовлечение» в дело становится понятным, если учитывать то, что инициатором конфискации оставшихся произведений был именно г‑н Рыбак. Он просто воспользовался правом следователя во время обыска изымать всё, что тот считает нужным. Тут же на чистом бланке с подписью, что называется, на коленке, состряпали второе постановление, и вакханалия продолжилась.
Специалисту музейного права г-ну Рыбаку было отлично известно, что все картины, подаренные Б.И. Булочником, находятся в законной собственности МЦР, кроме того, все ценности, подаренные меценатом до 2005 года, были поставлены в негосударственную часть музейного фонда – а это значит, что права Музея на них признало и государство. Более того, согласно российскому законодательству и нормам международного права, уверен известный коллекционер профессор Михаил Тамойкин, подаренные произведения искусства не могут изыматься у нового хозяина даже по уголовному делу прежнего владельца [23]. О том же говорит и юрист Алина Топорнина, которая давала интервью российской телекомпании «Первый канал»: «Если действительно Музей не является собственником и у него просто находились эти картины по каким-то другим правоотношениям, то в данном случае, возможно, такое имущество может быть изъято в пользу дела о банкротстве» [24]. Всё верно, но именно этого «если» и не было. Музей имени Н.К. Рериха является собственником этих музейных предметов, а значит, их изъятие правоохранительными органами незаконно, и у МЦР есть все основания подать в суд.
Видимо, такой поворот событий предвидел и хитрый Рыбак. Поэтому вместе с произведениями Рерихов «исчезли» и все подлинные дарственные на них. Но что особенно интересно, забрали даже их копии! Фактически у МЦР не осталось никаких документов, подтверждающих владение картинами. Попросту говоря, государственные чиновники ограбили общественную организацию на правах сильного. Спрашивается, в чьих интересах это громкое циничное нападение на Музей – следствия, Минкульта или, может быть, третьих лиц, которые заказали подлинники Рерихов для своей коллекции?
Еще вопрос: какое отношение к делу Б.И. Булочника, познакомившегося с МЦР только в середине 90‑х годов, имели документы Советского Фонда Рерихов, функционировавшего в конце 1980‑х – самом начале 1990‑х? Ясно, что никакого. Зато они имели прямое отношение к горячему желанию Минкульта и ГМВ уничтожить Международный Центр Рерихов. Мы уже не говорим о попытках г‑на Рыбака изъять весь архив Елены Ивановны Рерих, который С.Н. Рерих передал Центру вместе с наследием. Эти попытки были пресечены сотрудниками МЦР и следователем, уразумевшим, что этот факт они общественности объяснить не смогли бы.
Все эти доказательства были представлены слетевшимся на происшествие многочисленным СМИ. Но когда появились первые репортажи и статьи, сторонники Музея поняли, что Минкульт привлек к этому грязному делу не только силовиков: поучаствовали в этом циничном мероприятии и большинство центральных средств массовой информации, отразивших только «официальную» точку зрения. Как поведал сотрудникам Музея по секрету один из журналистов, все СМИ получили определенную разнарядку, ее-то они и должны были выполнять. Каждый, конечно, выслуживался по-своему – кто больше, кто меньше. Но особенно в этом отношении отличился небезызвестный журналист РТР Александр Карпов. Он раньше уже делал три репортажа о конфликте МЦР с Минкультом и ГМВ, и все они были окрашены его личной ненавистью к общественной организации [25]. Каждый раз он изо всех сил старался вымазать МЦР, но, как всегда, вывозился в грязи сам на глазах у многомиллионной аудитории. Все эти репортажи больше напоминали бред сумасшедшего, чем реальные расследования. «Изобретательный» журналист то искал братские могилы на территории усадьбы, то воображал, что можно связаться с «высшим космическим разумом» (?!) через Знамя Культуры Николая Рериха, то утверждал, будто МЦР – это целое отдельное «государство в государстве». Надо сказать, что за каких-то полгода его воображение, как сказали бы врачи, сильно прогрессировало. В его последнем сюжете в программе РТР «Вести» от 12.03.2017, посвященном известным событиям вокруг МЦР, ему померещились «оккультные оргии», давно канувшая в Лету одиозная сектантка Мария-Деви Христос и прочая подобная галиматья. Стыдно, стыдно, господа, за такое Центральное телевидение!
Еще свежи были в памяти те печальные события, еще интернет-пространство кипело возмущением, а в деле об ограблении Музея имени Н.К. Рериха обнаружились новые обстоятельства. В одном из своих интервью г‑н Мкртычев заявил, что у него вызывает сомнение подлинность изъятых из Музея картин. Интересно, откуда это сомнение могло появиться у Мкртычева, который Рерихом-то занимается совсем недавно и по определению не может называться экспертом в этой области? И потом, следует помнить, что при изъятии картин из МЦР их осматривали профессиональные эксперты, приглашенные Государственным музеем Востока специально для этой цели. По свидетельству очевидца, они были уверены, что произведения подлинные и находятся в хорошем состоянии. Получается, что либо г‑н Мкртычев все это придумал, либо их подменили, что называется, по дороге в ГМВ (именно туда перевезли изъятые произведения), и на суд экспертов будут вынесены уже копии. Зачем это нужно? Все просто, если, конечно, принять во внимание схему (увы, не новую) незаконного оборота культурных ценностей, в результате которой произведение искусства может переехать из музея в частный закрытый особняк. В том, что произошедшее с Музеем имени Н.К. Рериха – это «заказняк», был уверен и профессор Михаил Тамойкин. «Неужели такое могло случиться в нашем правовом государстве?!» – может воскликнуть читатель. А почему нет? Ведь мы уже рассказывали выше о тех, кто сегодня находится «у руля» российской культуры. Ничего удивительного, что методы своего бизнеса они широко используют на своем теперешнем поприще.
Так что же произошло в Музее имени Н.К. Рериха 7 марта? И касается ли это только одного конкретного общественного Музея?
Наше мнение, что этот конфликт общественной организации с шайкой государственных чиновников в тот день выплеснулся за стены Музея имени Н.К. Рериха, затронув самые разные слои российского общества. В него волей-неволей оказались вовлечены все: органы законодательной и исполнительной власти, силовые структуры, судебные ведомства, МВД, СМИ, бизнес, интеллигенция, широкие круги общественности. Одни – в силу организации и непосредственного участия в этом вандализме; другие – потому, что старались ему помешать; третьи – оттого, что решили промолчать, сохраняя за собой теплые места; четвертые – просто равнодушно отвернулись, дескать, меня это не касается. Наследие наших великих соотечественников, призванное быть краеугольным камнем русской культуры, стало камнем преткновения для многих и многих. Имя Рериха провело незримую черту в душах людей, поставив их перед выбором между истинной культурой и невежеством, свободой и рабством, законом и беспределом. Очень точно все произошедшее было названо «черным вторником российской культуры» [26].
Дерзкое ограбление общественного Музея имени Н.К. Рериха продемонстрировало истинное отношения чиновников от культуры к самой Культуре, проиллюстрировало те обыкновенно безнравственные методы, которые используются ими для достижения своих неблаговидных целей.
Рейдерский захват Музея имени Н.К. Рериха – это попытка уничтожить культурную инициативу, те новые независимые общественные формы культуры, о которых говорил Д.С. Лихачев и с которыми связывал расцвет нашего государства. Иными словами, это попытка уничтожить Будущее России. Нельзя не согласиться с известным правозащитником Львом Пономаревым, который назвал это нападение на мирную культурную организацию вызовом всему обществу [27]. Сумеет ли общество достойно ответить на него? Поживем – увидим.
Но уже сейчас можно сказать совершенно определенно: есть по-настоящему беспристрастный суд истории, и он уже вынес свой суровый приговор современным геростратам, скрывающимся под различными респектабельными масками.
Любовь Хоменок
_________________________________
[1] http://www.icr.su/rus/protection/heritage/truth/stecenko_truth/index.php
[2] http://www.icr.su/rus/protection/heritage/museum/documents/spravka-minkult-collection-SNR.pdf
[4] http://www.icr.su/rus/protection/heritage/museum/add/khomenok-novye-roli-mkrtycheva.php
[5] http://www.peoples.ru/state/politics/vladimir_medinskiy/index1.html
[6] http://www.forbes.ru/sobytiya-column/vlast/82386-poshchechina-obshchestvennomu-vkusu
[7] http://www.rbc.ru/society/13/07/2015/559e8f459a7947860ab1f73a
[8] http://www.edinoros-mo.ru/aristarhov/206.html
[9] http://msgi-nu.ru/news/294.html
[10] http://www.rbc.ru/politics/01/09/2016/57c6ebe29a794725e079eb03?from=newsfeed
[11] https://lenta.ru/news/2016/07/06/brother/
[12] https://ria.ru/spravka/20100426/226931279.html
[13] http://www.interfax.ru/russia/525210
[15] http://kommersant.ru/doc/3017264
[16] http://www.rbc.ru/politics/07/04/2016/56fc30ed9a79475918c5542c?from=main
[17] http://www.rbc.ru/politics/07/04/2016/56fc30ed9a79475918c5542c
[18] https://www.youtube.com/watch?v=xKWjhJ2omyY
[19] http://tass.ru/kultura/1405533
[20] http://www.kommersant.ru/doc/3030244
[21] http://lib.icr.su/node/175
[23] http://www.icr.su/rus/news/icr/detail.php?ELEMENT_ID=5184
[26] http://www.icr.su/rus/news/icr/detail.php?ELEMENT_ID=5179
[27] https://salt.zone/radio/6594
См. также на сайте Международного Центра Рерихов