25 октября 2013 года в библиотеке Истории и культуры Санкт-Петербурга (ул. Марата, 72) состоялась вторая лекция из цикла «Космизм в философии, науке и искусстве», посвященная жизни и творчеству Микалоюса Константинаса Чюрлениса. Лекцию и презентацию «Космическая симфония М.К. Чюрлениса» провела  Светлана Андреевна Черненко.

«Искусство Чюрлениса, - писал один из исследователей его творчества Марк Эткинд, - словно романтический полет в мир чистой и светлой сказки. Полет фантазии в просторы космоса, к солнцу, к звездам...». Ромен Роллан подметил одну из важнейших особенностей художественно­го творчества Чюрлениса – иное, более высокое пространство, в котором свер­шается сам акт художества. Это пространство имело другое измерение, другое состояние материи.

Микалоюс Константинас Чюрленис родился 22 сентября 1875 года. Его отец был сыном крестьянина из южной Литвы. С ранних лет зачарованный влечением к музыке, он обучился у деревенского органиста основам игры на органе. Мать, Адель, была немкой. Кроме немецкого, она хорошо владела польским и литовским, была начитанной, хотя настоящего образования, рано осиротев, так и не получила.

Отец обучил Микалоюса игре на органе, и он играл в церкви  с шести лет. У мальчика был прекрасный слух и неординарные музыкальные способности. Не по годам задумчивый, он предпочитал занятия музыкой и чтение играм со сверстниками. Его привлекали таинственные глу­бины человеческой души и загадочные явления, связанные с ней. С отрочества ему был присущ философский склад мышления.
В 1889 г. отец отдал его в оркестровую школу князя Михаила Огинского. После окончания школы, он поступает в Варшавский музыкальный институт, где учится композиции, пишет кантату для хора и оркестра, фуги, пьесы для рояля, симфоническую поэму «В лесу».

В 1899 году Микалоюс окончил Варшавский институт с отличием. Ему предлагают замечательную работу, но он отказывается от места ректора Люблинской консерватории, и поступает в Лейбцигскую консерваторию (1901-1902). После окончания Лейбцигской консерватории он получает приглашение стать профессором Варшавской консерватории. Но Чюрленис отказывается и, вместо этого, поступает в Варшавскую художественную школу  изящных искусств (1902-1905).

Там, в Варшаве, неожиданно для него самого, в нем проснулась тяга к рисо­ванию. Гармония и красота природы влекли его, и ему казалось, что музыка не в состоянии передать все оттенки цветов, которые он видел. Но вместе с тем он хорошо понимал, что музыку рисунком полностью заменить нельзя и что необходимо найти некую таинственную грань, где то и другое сливается вместе. Красота должна быть передана сразу несколькими средствами, только тогда она станет объемной и богатой. В глубинах его существа рождалось пространство свободы, выводившее его в космическую Беспредельность,  где светились и переливались нездешние миры.  Эту Кра­соту надо было проявить, придать ей форму.
В этот период он увле­кается астрономией, космогонией, индийской философией,  особенно творче­ством великого поэта и мудреца Индии Рабиндраната Тагора, размышляет о единстве земного и небесного, о двух  мирах, которые существуют в человеке, о невидимых, скрытых силах, управляющих Вселенной и душой человека.

Придя к живописи уже зрелым человеком, он совершил в ней революцию, которая не сразу была понята и осознана его современниками. Он изменил в человеческом сознании соотношение миров и показал реальность иного, Тонкого Мира. Синтез искусств и мысли, которым обладал Мастер, соединял в его картинах  в одно целое музы­ку, художество, слово и глубокую философию. И в этом заключалась удиви­тельная магия его картин, их необычная притягательность. Там, в глубине этих полотен, зарождалась и светилась Новая Красота – Красота иного, невидимого обычным глазом мира, но проявленная кистью гени­ального художника и тонкого музыканта. Музыка и живопись, слившись в искусстве Чюрлениса, дали неожиданные и звучащие нездешние краски и формы. Тонкая энергетика этих картин позже оплодотворила творчество целой плеяды удивительных и необычных художников,  создателей Новой Красоты. И как значительно и знаменательно то, что именно музыкант, композитор стал первоотк­рывателем этой Новой, тонкой Красоты, что  подтвердило уникальную роль музыки в эволюционном творчестве человека. Лучшие его произведения волнуют именно своей "музыкальной жи­вописью". И если охватить творчество художника целиком, единым взглядом, оно предстанет своеобразной живописной симфонией.

В 1903 году  он создает свою первую картину. Она называлась «Музыка леса». Этот год стал переломным в его жизни.
В 1907 году он участвует в Первой Литовской художественной выставке. Среди общего непризнания уже раздавались отдельные голоса, ут­верждавшие, что произведения Чюрлениса есть исключительное явление в ис­кусстве.

В 1909 году он женится на Софие Кимантайте, которую искренне и глубоко любил.  И в том же году уезжает в Петербург.
Там у него не было работы, не было рояля, не было друзей. Но он  был увлечен русской культурой. Именно здесь, в этом чужом городе, несмотря на трудности полунищенского существования, он сочинил лучшую свою музыку и написал лучшие свои картины. Знакомство с выдающимися русскими художниками «Мира искусств»  - Рерихом,  Добужинским, Бенуа, Бакстом, Лансере, Сомовым, облегчило его суще­ствование в Петербурге. Они признали в нем уникального мастера и дали ему возможность зарабатывать и принимать участие в выставках.
Работы нет только в смысле заработков, а так вообще-то он работает все время. Рисует занавес для литовского театра в Вильнюсе. Одну за другой пишет картины. Пишет и музыку – едва успевая записывать: то пять, то семь прелюдий подряд за несколько дней. Работает, по собственным словам, «24 – 25 часов в сутки».

1909 год  оказался завершающим в его художественной деятельности. Он все чаще испытывает состояние депрессии и неуверенности. А в 1911 году, вследствие жесточайшей болезни, художник уходит из жизни. Ему  было тогда всего  36 лет.

Николай Константинович Рерих, одним из первых высоко оценивший Чюрлениса, много лет спустя писал: «Трудна была земная стезя Чюрляниса. Он принес новое, одухотворенное, ис­тинное творчество… Помню, с каким окаменелым скептицизмом четверть века тому назад во многих кругах были встречены произведения Чюрляниса. Окаменелые сер­дца не могли быть тронуты ни торжественностью формы, ни гармонией воз­вышенно обдуманных тонов, ни прекрасною мыслью, которая нашептыва­ла каждое произведение этого истинного художника. Было в нем нечто по­истине природно-вдохновенное. Сразу Чюрлянис дал свой стиль, свою кон­цепцию тонов и гармоническое соответствие построения. Это было его ис­кусство. Была его сфера. Иначе он не мог и мыслить и творить. Он был не новатор, но новый».

Созданные Чюрленисом картины представляют собой целое законченное и гармоничное полотно, несущее в себе глубинные идеи Космической эволю­ции человечества. Сам этот стиль начинается с картины «Истина», которая как бы служит символом всего чюрленисовского художественного творчества.

Вырванное из мрака лицо высоколобого человека и освещенное го­рящей свечой, пламя которой знаменует свет Истины. Вокруг человека и осве­щенного пространства вьются крылатые существа, принадлежащие, скорее, к миру небесному, нежели к земному. Эта работа написана художником, которому 30 лет. Он знает свой путь…

Сюжеты других картин связаны с мифами и легендами. Девять полотен «Потопа» повествуют о какой-то грандиозной земной катастрофе, о долговременных эволюционных циклах, сменяющих друг друга. Чюрленис изобразил «Потоп», где под неумолимыми струя­ми запредельного ливня уходила в небытие неизвестная цивилизация.

В 1904 – 1905 годах он сделал два эскиза к витражу. На одном из них легки­ми, изысканными красками набросан Творец в сверкающей золотой короне, лепящий из глины фигуру человека. На другом – созданный Творцом человек высекает из глыбы камня фигуру самого Творца. В этих эскизах – мысль о грядущем сотворчестве человека с Высшей созидающей силой.

Вскоре появился цикл картин «Сотворение мира» - где Новая Красота звучала во всем ее богатстве и реальности. Чюрленис писал: «Последний цикл «Сотворение мира» не окончен; я думаю работать над ним всю жизнь… Это сотворение мира, но не нашего, библейского, а какого-то другого – фантастического. Мне хочется создать цикл, по меньшей мере из ста картин, не знаю, сделаю ли». Он успел создать только тринадцать…

Затем появился поразительный по своей иномирной Красоте цикл «Зима», созданный Чюрленисом в 1906 – 1907 годах. Там Красота земных форм органически слилась с Красотой Инобытия, и стал светиться и искриться эфир Тонких Миров, преодолевающий земное измерение.

Картины Чюрлениса привлекали своей музыкальностью и удивительным ритмом. Музыка звучала в формах, в цвете, в композиции. Она звучала в назва­ниях картин –«Фуга», «Соната», «Прелюд». Музыка как бы сама творила, про­ходя через Инобытие, через Новую Красоту Земли. Она звучала космическим мироощущением, рассказывала о затонувших городах Атлантиды, о жизни Солнца, о сотворении звезд, о древних неведомых цивилизациях.

Вячеслав Иванов  писал: «Свои фантастические картины он действительно пел, выражая нежными красками, узорами линий, всегда причудливой и необычайной композицией какие-то космические симфонии». 
В картинах «Ангелы. Рай», «Ангел. Прелюд» и, наконец, «Жертва»  возникает еще один философский пласт художественного творчества Чюрлениса, связанного не толь­ко с Новой Красотой, но и с эволюцией самого человека.

Елена Ивановна Рерих пишет: «...Пронзительно-зеленые просветы сквозь покрытое тучами небо. Угрюмо-прямая линия земного горизонта, вставшая над плоской равниной пустыни. И над всем этим летящий сверкающий эллипс Пути и крылатая фигура человека, в отчаянии и тоске протянувшая тонкие руки к этому уже затухающему сверканию, соединяющему Небо и Землю. Фигура высится на краю ступенчатого алтаря, в зеркальных плоскостях которого отражается звездное небо. Отражается, но в реальности не присутствует. Две струи дыма, белого и черного, одна из которых устремилась в небо, а другая тяжело и неотвратимо оседает на землю. И эта другая захватывает белоснежные крылья стоящего на алтаре, оставляя на них темные струящиеся блики и ложась черными неумолимыми земными знаками. Здесь на небольшом пространстве картины свершается какое-то таинство, может быть, самое главное со времен возникновения человека на Земле. Земля и Небо. Вечное притяжение и вечное отталкивание, а между ними хрупкий человек, такой, казалось бы, незначительный и слабый, но на самом деле сильный, способный соединить в себе это Небо и эту Землю и установить между ними так необходимую им гармонию, сотворив ее прежде всего в себе самом. Картина называлась «Жертва» и была написана в начале нашего века литовским художником М.К.Чюрленисом.
Картина была биографична. Чюрленис сам был этой жертвой, потеряв­шей свои белые крылья на плотной земле.

1904 – 1905 гг. Художник пишет свой знаменитый триптих, таинственный и странный, и называет его «Rex». Здесь он пытается осмыслить закономерности, которые управляют Человеком и Космосом, микрокосмом и макрокосмом, стремится ощутить ту главную силу, которая господствует в Мироздании.
Многие из современников считали, что Чюрленис одинок в своем искусст­ве. Но великий русский художник Николай Константинович Рерих считал, что подобным явлением в музыке был еще один такой новый – Александр Николаевич Скрябин.

«В Скрябине и в Чюрлянисе много общего. И в самом характере этих двух гениальных художников много сходных черт. Кто-то сказал, что Скрябин при­шел слишком рано. Но нам ли, по человечеству, определять сроки? Может быть, и он и Чюрлянис пришли именно вовремя, даже наверное так, ведь творческая мощь такой силы отпускается на землю строгой мерой. Своею необычностью и убедительностью оба эти художника, каждый в своей области, всколыхнули множество молодых умов». Время показало, что Н.К.Рерих был прав.

В 1911 году Скрябин впер­вые исполнил своего гениального «Прометея» - «Поэму огня», под звуки кото­рой и ушел из жизни Чюрленис. И в этом совпадении есть свое знамение, свой космический смысл...
Лекция завершилась показом слайд-фильма, позволяющего зрителям прочувствовать синтез художественных образов и звучания в творчестве М.К.Чюрлениса. Музыкальные произведения Чюрлениса сопровождали показ картин автора.